До СВО я где только не работал. Стройки, выставки, ремонты квартир, внезапно аэропорт, производство жидкостей для электронных сигарет. Молодость выдалась бурная и бодрая, с кучей переездов, желанием большего амбициями провалами и победами, кризисы которые затронули всех, собственные ошибки. Но вот прогремело начало войны, затем страшные события, про которые у всех свое мнение, и мобилизация. Тогда в военкомат я пришел на странных эмоциях. Догадался, что повестка как всегда пришла не на тот адрес, сгонял туда, нашёл то самое приглашение "на военные сборы". Наверняка понимал в глубине души, что никакие это не сборы, шел в никуда, и вот в обшарпанное здание, куда я планировал зайти только для отписки с учета приходит парень полный противоречий, с усложненным отношением к различным событиям, мнящий себя вполне себе не глупым и хоть что-то понимающим в жизни. И вот спустя два года этот же парень сидит под обстрелом в подвале в разрушенной деревне играет в шашки с стариканом-добровольцем, ровесником отца, с которым стоял в наряде, которого тут почтительно зовут Дядя Олег. Сказать что "я, мы, они" стали другими в этом чистилище это ничего не сказать. Идея "надо значит надо" стала основным кредо жизни, нет никаких возвышенно-патриотичных мыслей, есть только понимание что есть тяжелые вещи которые кто-то должен сделать. Не осталось даже обиды на судьбу, мысли "да почему я?" На фронте обнажается суть человека. Сколько людей которые мнили себя честными и твердыми сломались, сколько рыдающих в эшелоне пацанов получали страшные раны, погибали, вытаскивая своих парней с поля боя. И вот, когда обнажается суть, признание своей сути, пороков, слабостей, сильных и слабых сторон начинает ехать крыша. Бессмысленно говорить об этом с товарищами, они сами такие. Поэтому я бы хотел поделиться с читателем восприятием мира на войне, тем как суровая реальность меняет взгляды на жизнь и насколько лично я стал лучше и проще воспринимать окружающий мир.

Безусловно, солдатская доля нелегка. Будь то тыл, любая прифронтовая зона или части на довоенных территориях России. Сложно представить как обычному городскому работяге, офисному клерку, дизайнеру, бывшему студенту может казаться простым и приятным бытность солдата, так вам кажется? Однако, есть определенная прелесть в простоте солдатского быта на войне, где то что близкие называют подвиг, командир чётким выполнением задачи, мы воспринимается как обыденность. Не задумываясь стали и полевыми медиками и узкими специалистами борьбы со всякими техническими штуками, штурмовиками, эдакие мужья на час неограниченные по времени по версии армии. Вот я, по идее специалист по защите от бпла. Я работал там и на гражданке, в аэропортах, потом подзабросил, но так уж повернулась жизнь. Зовет труба и вот мы с товарищем с грузом под 80 килограмм на каждом и тележкой под 40 под пулями пробираемся по открытке к нашим штормам, таща им защиту от FPV, еду, воду, окопные свечи и коробку сникерсов. Посреди ночи звонит знакомый офицер из другого подразделения и дрожащим голосом просит вытащить его парней с минного поля. Подорвались, нет ноги у каждого. И вот Байбак и дядя Олег несутся на квадроцикле с прицепом по минному полю, периодически цепляя сеткой "лепестки" молясь Богу, чтоб сработал местный РЭБ. Парней вытащили, квадрик потерял стойку двигателя и пару кусков обшивки, но вывез гонку со смертью. Потом еще стройматериалы завез на передок, за что был назван отцом дураком бессмертным. Зато у братьев теперь есть чем укрепить блиндаж. И знаете, я могу только поблагодарить судьбу, что у меня есть возможность помогать товарищам, что хватило денег купить квадрик, что не пожалел времени на изучение матчасти, что могу спасать жизни Война делает  нас мастерами на все руки, где умение делать что-то спасает тебе и другим жизнь, а неумение... Неумение это только для начальства)

Насколько вы цените приватность? Тут нам пришлось забыть об этом. На близких к передовой участках критично опасно пользоваться мобильной связью, так что всем приходится общаться в одной точке, где есть интернет. Все в курсе семейных проблем, в курсе радостей соседа по шконке, знают даже какое "горячее" видео ты предпочитаешь. Личное пространство, обстроенное по своим представлепиям об уюте, часто ограничивается в лучшем случае размером спальника. Знаете как мы адаптировались под это? Молчанием. Или вопросом, хочет ли товарищ, который только что поговорил с родными, а теперь на нем лица нет, поговорить об этом. Но что может сказать солдат брату, который переживает за тяжелую беременность у жены, болезнь матери, смерть отца. Просто послушать и помолчать. Если у вас есть близкие на войне, даже давний знакомый-говорите с ними и сделайте вид, будто не знаете, что самая большая ложь от солдата-"я в норме, мам".

Набор "Как не рехнуться на войне", часть первая. Специальная ветеринарная операция. Попав на территорию СВО, в прифронтовых районах мы столкнулись с огромным количеством полудомашних животных, самых преданных жителей своей родной земли. Вечные спутники солдатских поселений, каждый со своим характером: котики Лентяй, Охотник, Сарделька Миссис Джексон, псы Марлик, Мира, Пузырь и Пук тысячи других оставили в солдатских сердцах теплый отпечаток с легкой нотой грусти. Поневоле думаешь, сколько доверчивых зверьков были оставлены на произвол судьбы, брошены хозяевами, вывозящими самое дорогое из горнила разгорающейся войны. И тем приятнее смотреть как двухметровый мужик, вернувшийся с боевых, огромными натруженными ручищами, до сна, до приема пищи, аккуратно зашивает раненого котика которого притащил с собой, и как спустя пару недель при переезде физиономия котана периодически высовывается из его подсумка-сброса за очередной порцией поглаживаний и вкусняшкой. Способность позаботиться о животном, разделить с бродячим котиком крайнюю банку тушенки и воды - одна из вещей, что спасают нас от неминуемого очерствения.

Лично у меня две истории про животных. Первая - о щенке Мире. В свое время в тыловой зоне ко мне привязался смешной нелепый щенок, который канючил кушать, лез спать в спальник и постоянно будил в 5.42 утра чтоб его покормили и выпустили на улицу по зову природы. Привязался, очень дулся, когда я уезжал и визгливо встречал по возвращению. За 8 месяцев я и сам сильно привязался к добродушной собачке, вырастающей как оказалось в крепкого такого стаффа. Не могу не вспомнить один из множества забавных случаев, после которого Мира стала самой полезной из собак. У каждого солдата в аптечке первого эшелона есть "Промедол" - сильное наркотическое обезболивающее для экстренных случаев, хранящееся, как правило, в пластиковом футляре. Однажды, вернувшись с боевых по своему обыкновению весь в грязи и насквозь промокший, я выставил все сушиться около печки, аптечку тоже раскрыл, пополнил запас медикаментов и лег спать. Поутру наблюдаю следующую картину: от открытой аптечки спотыкаясь бредет крупная такая мыша, явно не в себе, а в аптечке пустой понадкусаный футляр "Промедола". Мышь за хвост и на улицу, аптечку проверить и убрать от греха подальше. Через пять минут меня зовут на улицу, а там - картина маслом. Оказалось, что Мира, которая носилась по улице решила что из двери вылетело чет вкусное и находу сожрала, вскоре началось странное. Танцы на задних лапах, подпевание музыке из колонки, тыкание мордой в снег и попытки поговорить на человеческом. Проще говоря, собака словила приход. И ей понравилось. И пока я не вывез ее в к родителям, мышей в лагере больше не наблюдалось. Вторая история - посвежее. Местный котенок начал сдавать. Приступы эпилепсии, паники, часы укачивания зверька на руках и массажа сведенных судорогой лапок буквально вынудили мое отделение отправить его на лечение в Москву. Договор был что мы все оплатим, отпускники довезут до моей мамы, мама отведет в ветеринарку, а потом пристроит в добрые руки. Котенка вылечили, нарекли Жулей, а добрыми руками стали мамины, так что сейчас на попечении находятся две животинки, которые видели войну. Вполне себе счастливые и веселые хулиганы. Амстафф-мышелов и котенок - собакакусь.

Солдатские приколы XXI века. Военный юмор - отдельная категория цирка и испанского стыда, тем не менее, является неотъемлемым инструментом из набора "Как не рехнуться на войне". Это может выражаться в шуточках вроде "Давай байбак аккуратнее, одна нога здесь другая там", "О Вегас, решил подарить частичку себя бескрайним украинским нивам". Но если вы хитроумный Байбак и у вас есть немножко фантазии в кармане, почему бы не поприкалываться над противником. Например, не потранслировать видео с гендерно-корректными представителями западных большинств с открытия парижской олимпиады прям в очки операторам FPV-дронов? Ну да, такое возможно только на самом переднем краю, но заранее подготовившись, можно обеспечить вполне себе безопасное, а главное, полезное развлечение. Или сделать так, чтоб противники, пользующиеся незащищенными рациями посреди ночи вскакивали от орущих из баофенгов Гимна России или "Бегает по полю весело кобанчик". Степень угара и изощренности подбора видео и музыкальных композиций регулируется морально-нравственным состоянием бойца, его настроем и конечно же тем насколько руководство в курсе методов использования нештатных стредств по радиоэлектронному воздействию. Но главное не забывать, что это именно развлечение и расценивать это как полноценную замену серьезным устройствам - опасно и тем более нельзя веселиться в ущерб выполнению задачи или сну. Но в свободную минутку повеселить себя и товарищей - че бы нет?

Часто бойцы сами придумывают себе позывные, однако самыми лучшими, хоть и местами грубоватыми становятся те, которые "приклеиваются" к бойцу спонтанно. Фиксик, Матерь драконов, Зеленка, Косяк, Клешня, Байбак. Меня назвал так наш командир после довольно забавного косяка с моей стороны. Мы разведывали местность для организации пункта временной дислокации, искали подходящие точки в посадках, заброшенных хуторах и промзонах. В процессе хождения по полям нас сопровождали осмелевшие суслики, периодически выскакивая на обочину и сурово посматривая на непрошенных гостей. Командир то ли от скуки, то ли находя в этом отдушину от накопившегося стресса, покрикивал на них своим специальным "голосом-для-строевых-команд", и байбаки с характерным свистом отступали в высокую траву, вероятно обещая нам возмездие и пожирание запасов круп. В итоге под конец дня мы нашли таки идеальное для размещения всего подразделения место, передали координаты оставшимся позади товарищам, командир убыл по делам, предварительно указав на выбранный им для командного состава подвал дома. Я к сожалению этого не уловил и как-то так совпало, что вещи моей роты были занесены подоспевшими товарищами в тот самый подвал, все обустроено, подготовлены спальные места и выставлен караульный. Когда же командир обнаружил что мы так нагло заняли избранное им укрытие , весь личный состав был построен и в шутливой форме отчитан. И мне досталось больше всего подколов на тему моей невнимательности, второго счастья и вообще. После же команды разойтись, я, зверски уставший, посвистывая начал двигаться в сторону спальных мест. Оказалось, что ко мне команда на расход не относилась и я со свистом удалялся от отчитывающего меня командира. Очухался я только после кинутого мне в спину тапка и крика "СОЛДАТ, ТЫ ЧЁ БАЙБАК?!" Ошарашенный и полусонный, я просто на солдатском инстинкте выдал: "Так точно, Байбак!" Так и повелось.

Есть вещь, которую начинаешь ценить в нашем положении. Одиночество. Постоянная работа в группах, совместное проживание, общество товарищей, гостей из соседних убежищ, животных, переговоры по рации, постоянный белый шум общения, делают моменты, в которые мы можем побыть наедине со своими мыслями, особенно ценными. Для меня апогеем одиночества становятся ночные выезды на квадроцикле, когда по пути невозможно отказаться от возможности немного подзалипнуть на стелящееся в приглушенном свете фар полотно колеи. На луну, мрачно взирающую на хаос вокруг меня, освещающую гротескные остовы промзон, надкусаные разрывами силуэты домов, перекрученные сюрреалистическими узлами скелеты машин, ледяные звезды, кляксу Млечного пути незамутненные смогом и засветкой цивилизации. После особенно тяжелых дней, когда голова шумит от близких разрывов и выстрелов, я позволяю себе роскошь остановиться на краю пустой посадки и пару минут посидеть в тишине, осмыслить мир вокруг себя. Плеск ручья, возня зверя в лесу, вой одичавшей собаки, далекий рев пулемета, отсюда слышимый как стрекот, легкий гул остывающего металла двигателя, иногда проскакивающее эхо солдатской песни. Вдали от фронта даже воздух другой. Запах прелого чернозема, леса, дорожной пыли, терпкий аромат заброшенного поля, на котором показываются первые деревца, еле уловимый парфюм надвигающейся осени стирают с края восприятия въедливую химическую вонь передовой. Но такие моменты покоя дороги нам как раз тем, что скоротечны, и вот пора заматывать лицо в шарф, снова заводить железного коня и продолжать скачку по воронкам разрывов, бряцающим под колесами огрызками металла, огибая сгоревшие автобусы, знаки вроде "осторожно дети", пробираться по беспощадно втоптанными танками в землю руинам чьей-то мирной жизни, растерзанной неумолимыми шестернями войны.

Знаете, на войне происходят случаи, которые в какой-то момент превращаются в байки, потом становятся мифами из категории "да чего ты мне лапшу на уши вешаешь". Вот есть у меня одна такая, постепенно превращающаяся в байку, тем не менее вполне себе реальная, местами жуткая, но с веселым концом. Рассказать? Зимой был страшновато-смешной случай. Я как вы заметили довольно крупный, что имеет свои плюсы, но минусы - прям беда. Первая и главная - бег. В феврале я был в составе группировки, осадившей серьезное укрепление противника, в должности заместителя командира взвода, соответственно помимо боевых задач мне накинули ещё и командирской волокиты: заполнение отчетностей, оформление поставок и прочее. И вот, метнувшись диким кабанчиком по всем точкам, заполнив все бумажки, посплетничав в окопе я двинулся к своим парням на дежурство. Местность неприятная, довольно открытая и что самое напряжное, исключая боевые действия - топать надо в гору. Я и сам немаленький, ещё килограмм 40 снаряжения, плюс довольно активная беготня в первой половине дня, до кучи холодно, в общем я запыхался. Топал и нылсамому себе, что не могу подремать у раскаленной докрасна печки, да почитать книжечку в тепле на пару с мышкой, живущей аккурат в изголовье моей норы. Знаете что в наших условиях работает лучше любого стимулятора, энергетика, пинка и прочего, даже сильнее звука дрона или прилета? Два звука дрона. Кароч увязались за мной два мерзко жужжащих FPV-камикадзе. Минут 20 я тягал свою тушку через немогу, уворачивался и матерился так, что заправский сапожник аплодировал в стороне и завистливо присвистывал, создатель первого FPV-дрона сломал себе ребра икотой, а Генри Брайт, изобретатель несущих винтов вращался в гробу так, что впору электростанцию на нем ставить Бежать в блиндаж нельзя-наведу дрон на нычку. Не будь ситуация настолько страшной, я бы посмеялся, глядя на себя со стороны. Сидя километра за три оттуда. В бункере. Но я был там и проклиная курение, выжимал из задыхающегося организма лишние пару минут "движения-жизни". Наконец у дронов сели батарейки и они, благополучно промахнувшись равнули в пустом поле. Отдыхая в ближайшем блиндаже, я рыдал и ржал одновременно, пытаясь прийти в себя, испытывая натуральную истерику состояния "какой я молодец, что выжил, хвалите меня семеро". Но я не просто так Байбак и поклялся свершить возмездие. К моему сожалению, но к нашему общему счастью, использовать боеприпасы без приказа, по личной инициативе нельзя. Однако у нас есть личные и трофейные дроны, коварство и желание мести. Собрав у соседей всю просрочку, яйца тушенку, овощи и прелое зерно с брошенного элеватора, одолжив у повара на кухне дрожжи и забродивший творог я загрузил почти полтора килограмма этой смеси в пакет, предварительно замотав туда же химический нагревательный элемент (для простоты-нагревающийся пакетик с порошком, который кидают в перчатки, карман, ботинки) который в таких условиях нагреется градусов до 120, водрузил вонючий боеприпас на свой дрон и отправил его вершить суд. Сброс был произведен, и по счастливой случайности, вонючий пакет угодил строго в голову бойца противника разбрызгивая горяченную вонючую смесь по форме, броне, загоняя ее в оружие. Коварный гогот и ржач из блиндажа долго разносились февральским ветром по стылым полям, донося до мира важную аксиому. Никто не смеет пугать и заставлять бегать пухлого Байбака. А тот кто осмелится - будет облит помоями, поруган и осмеян. В лучшем случае.

Я некоторое время назад был разводящим на позиции. То есть в мои задачи входило провожать убывающих и прибывающих на передовую бойцов. Работа довольно тяжёлая, за день порой натаптывал по 40 километров, благо, было уже тепло и места красивые. Были и курьезы и грустные моменты, когда у только что подписавшего контракт парня сдавали нервы при звуках артиллерийского выхода, который они по неопытности принимали за прилет, возможно тогда стоило вести себя с Такими пожёстче, просто в целях безопасности, но я человек достаточно добродушный и с пониманием относящийся к чужим слабостям, ведь сам не обделен недостатками. Посижу с таким, подбодрю, раскурим сигаретку, успокою и поведу дальше. И вот однажды я Провожаю паренька, которому не доводилось еще толком бывать на позициях передовой по посадке пролегающей около ставка (кстати весьма рыбного, после каждого косого прилета в него у нас на обед была уха). Мрачная атмосфера темной ночи, узенький луч тусклого красного фонаря, периодически всполохи на горизонте, заросли, немилосердно хлестающие по лицу. Представили? В определенный момент пути я принимаю решение срезать путь по берегу пруда- по посадке нам навстречу идет крупная группа людей, а на узких тропинках лучше избегать столкновений лоб в лоб затемно. Нервы целее, да и посплетничать, конечно, захотим. По другому пути просто надо слегка пробежаться, метров 100 открытого пространства и дальше заскочить в прибрежные кустарники, по которым петляет гать не шире полуметра. Так вот топаем мы по тропинке, под ногами бодро хлюпает ил, и тут парень хватает меня сзади за броню и сипло шепчет: "Санечка, там в камышах что-то здоровенное!" Прислушиваюсь. Действительно, поплескивание воды, звуки расталкиваемых стеблей, возни в иле, в воде мутятся дела. Далее диалог: -И чего, думаешь черт водяной на наши филейные части позарился? -Вот ты смеешься, а нечисть всякая существует, и где ей как не в этой ж..е караулить людей, пошли другой дорогой, а? -Да какой другой мы уже полпути прошли, это еще столько же 4 раза считай протоптать, у меня носки скоро сами с ног слезут, отожмут зажигалку и сигареты и сбегут в ночь искать лучшей жизни! -Но там водяной! -Ладно, а у тебя автомат, и в битве черта и Калашникова, я поставлю на второго. Все пошли, а то я этого твоего водяного пойду на ужин себе добывать. Каждый боится своих чертей. Кто-то спокойно терпит прилеты, но пугается от плеска воды в темноте, кто-то сдает от первой канонады. Каждый солдат труслив и отважен по-своему, и каждый раз ответ один. У тебя есть автомат, и твой враг должен вас с ним бояться не меньше чем ты его. А всех остальных чудовищ, которых нам рисует воображение, мы пустим на суп.

Пожалуй, каждый человек имеет свой страх, свое понимание ужаса. Одни боятся темноты, неясных теней на краю зрения, испытывают мистический страх, заложенный в глубинах подсознания генетикой. Другие пугаются в попытках осознать сокрушительную мощь космоса, где правят силы, способные лишь своим присутствием стереть нас с лица Вселенной. Для тех кому любопытны примеры таких сил - посмотрите что такое Великий космический фильтр или концепция ложного вакуума. Многие боятся вещей абстрактных и неконкретных, укрытых пеленой допущений, времени и предположений. Мы же, здесь на войне, испытываем страхи вполне конкретные. Страх свиста мины, жужжания дрона, ужас встречного огня пулемета и рокот танка на соседней улице штурмуемого поселка. Фобия боли, атрофия воли при мыслях о потере друга. Но то страхи полезные, они спасают нашу жизнь и жизнь товарищей, заставляют думать, бороться за жизнь, подстёгивают организм, дают дополнительных заряд батарейки, гонят вперед или прижимают к земле когда надо, отбивают брезгливость. Но в жизни каждого есть то, что воняет в ступор, выбивает почву из под ног, оставляя рыдающим в позе эмбриона, опустошенным и разбитым. Моим главным страхом на войне стал рев ракеты перед ударом. Представьте, глубокий блиндаж с бетонными плитами сверху, тяжелой обитой тканью дверью из нескольких бревен, почти два метра глубины. И вот он звук. Появляется сразу в полную мощь, будто кто-то включил огромную колонку с большого стадиона на полную громкость прямо в голове. Звук плотный, разбивающий стаканы, заставляющий вибрировать все так, что полный чайник воды слетает со стола и его удар о пол даже не слышно. Кричишь от страха, но не слышишь даже своего крика, сердце выдает какую-то невероятную чечётку и происходит мгновение тишины. А потом удар. Волна вышибает дверь, встряхивание подбрасывает меня, многострадальный чайник бьется о потолок и наконец возмущенно звякнет о пол. Все заняло буквально две секунды, но для меня кошмар давления растянулся на часы. От ужаса осталось только свербечущее сердце, да стеклянная воронка почти в 7 метров глубиной на бетонной дороге. От танка можно спрятаться, от противника отбиться. От миномета и артиллерии закопаться, от дрона увернуться и защититься помехами. Но от подобной мощи, которая в секунду появляется и втаптывает в землю, распыляет на аэрозоль любые меры предосторожности спасет только система противоракетной обороны, которая должна в первую очередь защищать мирных граждан. И тем ужаснее думать что происходит там, где система не смогла вытянуть чудовищной нагрузки, которую бросает на нашу оборону мир.

"Явление бычка народу" Первая и пожалуй самая безобидная история связана с приметами. В декабре 23-его нас отправляли на опасное задание по непосредственной поддержке "штормов" в прямом боестолкновении с противником. Сказать, что при отправке мы были на нервах - ничего не сказать. Всю ночь перед отъездом я судорожно перепроверял исправность техники, укомплектованность боекомплекта, одежду. Не мог успокоиться, к тому же к нам с моим постоянным товарищем третьим поставили парня, подписавшего контракт всего три недели назад, понято что никакой сноровки и опыта от него не жди, но мы даже не представляем как он поведет себя в критической ситуации, так что готовим себя, что в худшем случае будем тягать все оборудование вдвоем. И вот приходит ротный, крестит нас, говорит, пора мужики, я буду на другом конце атакующих, если что - ко мне пробирайтесь. Раннее утро встретило нас колючим морозом и мрачной серостью, ветер завывал над полем у лагеря, снег пенопластом скрипел под подошвами сапогов. Загрузив оборудование в тентовый "Урал", мы встали покурить на дорожку, и тут все стало как-то легче. По полю брел с вполне довольным видом крупный, откормленный белый с светло-коричневыми пятнами бычок. Зима, ни единого хозяйства на много километров вокруг, снежное поле в рассветной мгле. И бычок, бодро топающий и выкапывающий из снега жухлую траву. Сказать что он нам принес удачу-не сказать ничего. Приехав на место, нас оставили в стартовой точке, в глухой темноте, под мокрым снегом, новенький чуть не наделал делов, решив отправиться искать укрытие самому, попытался уйти, не дождавшись разводящего. Не зная паролей, троп, степени заминированности данной точки, как оказалось потом, мы его остановили недоходя полтора метра до растяжки. Сидели ждали разводящего, и вот видим за ветками посадки проблеск света, слабый, просто чтоб видеть тропу, на нас выходит человек и голосом, который вообще не ожидаешь услышать "Санчо, ты чтоль? Какая нелегкая тебя сюда приперла?!" То оказался мой хороший друг, офицер, перешедший в другое подразделение один из тех, кто с солдатом на "ты". Надо ли говорить, что эту ночь перед штурмом мы провели в тепле и уюте его блиндажа, по случаю радостной встречи откормлены уставной колбасой, крепчайшим сладким чаем с лимоном. И что на задачу мы пошли полными сил , проспавшимися и уверенными в том что будет где отдохнуть после успеха. А когда уже возвращались в лагерь к своему подразделению, совершенно случайно поймали целый танк, который прокатил нас до точки встречи со своими, сэкономив кучу сил. Совпало ли, что перед этим нам показался тот бычок? Возможно. Ну настроение он поднял, а это важно!

Ночью меня выдергивает из спальника товарищ и под грохот ночного обстрела начинает вальсировать, обниматься и издавать нечленораздельные звуки бурной радости. Совсем молодой и дурашливый пацан в тылу, ставший моим постоянным спутником на боевых, верный идеям пофигизма и грубых подколов, пляшет в тёмном подвале, когда вокруг рвутся снаряды вражеской ствольной артиллерии. Этой ночью у него родилась дочь. Прекрасная здоровая девочка, фактом своего рождения озарившая нам мрачноватаю атмосферу ночного обмена ударами. Это его второй ребёнок, и я жду не дождусь, когда познакомлюсь с его дочуркой, что его сын снова с криками "ДЯДЬ САНЯ ПРИШЕЛ!" прибежит фехтовать со мной на поролоновых палках, неизменно призывая на помощь их долбанутого на голову ротвейлера, как огневую поддерджку в виде облизывания лица и бодания меня под коленки. Я рад за тебя, братан. Поздравляю. Езжай и отдохни с семьей. Обними золотую тещу, скажи что Байбак шлет поклон) Твоя радость - наша радость, и посреди смога войны мы видим яркий луч надежды в наших детях.

Вопрос, что нас заставляет забыть о факте нахождения на войне не совсем правильный. Солдат, забывший что он на войне - либо очень удачлив, либо погибает, простая вещь, которая навсегда отпечаталась на восприятии мира - ты готов ко всему. Правильнее будет поставить вопрос так: что, несмотря на всю сложность нашего положения, неопределенность и страх способно подарить тепло и счастье черствеющему солдатскому сердцу. Первое и самое главное, это семья. Рождение ребенка радость не только для самого солдата, но и для его товарищей. Радость от успеха младшего брата, закончившего университет с красным дипломом. Способность воспринимать чужие успехи как собственную радость развивается в нас наперекор неумолимому миру. Мы игриво стесняемся и завороженно радуемся женскому вниманию, ведь мы сами понимаем, как выглядим. Такие уставшие, полудикие, грязные, в царапинах и шрамах, пропахшие соляркой и порохом , лысеющие от постоянной работы с химией и стресса. и все равно нам говорят, что мы симпатичные и приятные. Мы радуемся новым игрушкам. Например мне выдали шикарное антидроновое ружьё, так я часов 10 возился с ним, как ребенок радовался возможности изучить новый высокотехнологичный аппарат. И на следующий же день положил из него три камикадзе. Радуемся ветру в волосах, когда на полной скорости несемся на мотоцикле в тыл. Испытываем неминуемый восторг от красоты местных полей и холмов, расчерченых лесопосадками Мы ищем покой, ставший для нас синонимом счастья, в вещах простых и милых сердцу каждого. В добром слове со стороны, спасибо Вам, дорогие читатели, в рукопожатии друга, в вечных подколах и простых радостях семьи, в доверии котика, забирающегося погреться в спальник. Солдату нечего предложить миру кроме себя, отсюда и искренность его отношения ко всему.

В продолжение истории о радостях солдатской жизни, не могу не вспомнить про такую важную вещь как хобби и досуг. Вам может показаться, что такого может придумать для себя в свободное время солдат кроме кино, книжки, общения с близкими да простенькой игрушки на телефоне. А вот кучу всего. С каждого отпуска, например я притаскиваю по настольной игре и мы несколько недель изучаем ее, смеемся и всячески изголяемся в остроумии в правилах. Это как серьёзные, сложные сюжетные игры, завязанные на фантазию, длящиеся по нескольку дней, так и короткие, веселые, завязанные на веселье и импровизации. Мы ищем долгоиграющие хобби, требующее вдумчивости и терпения. Я например начал заморачиваться соларографией. Соорудил простенькую камеру-обскуру и спрятал в неприметном месте на холме так, чтоб была видна местная достопримечательность. Моя маленькая мечта - вернуться на это место после войны, и забрать получившийся выдержанный снимок, который к тому времени станет эдаким статичным видеороликом, где на одном фото будет запечатлена военная и послевоенная местность. Кто-то начинает развивать гражданские навыки. Мой товарищ выучил английский по самоучителям и фильмам в оригинале за два года тут. Другой - учится программировать. Прям с телефона. Ребята из тыловых войск тоже не прожигают свободное время. Парень с позывным мощный соорудил себе спортзал из труб, шин и бревен, раскачался так, что остается только позавидовать. Все это-крючки, которые позволяют нам держать сознание в тонусе, оставаться разносторонними людьми, стараться не выпасть из общества и не стать обузой для наших друзей и родных на гражданке.

Как-то меня попросили рассказать историю о пленных. Моя встреча была предельно скучной для описания, наполнена сдерживаемой злостью и обоюдным нежеланием общаться. Потому расскажу историю годовалой давности, рассказанную ли как байка, или быль одним очень серьезным дядькой на отдыхе. Прошлой осенью я стоял на северной оконечности линии фронта. Хоть и на передовой, но далеко от самых горячих точек того времени, сидели, удерживали слабые попытки противника прорвать оборону, в целом, очень спокойно и если брать за норму жизни периодические атаки кассетными боеприпасами, неприцкльный минометный огонь, ежедневный обстрел улицы, где мы нашли подходящий для жизни подвал, из танка то в целом все спокойно. Ни штурмов, ни сверхмощного оружия там не применялось. И несмотря на общее спокойствие периодически в деревню наведывались русские бойцы без шевронов, мощные такие мужики в дорогущем снаряжении, с холодными глазами и рукопожатием крепким как гидравлический пресс. Зайдут значит такие дяденьки в деревню под вечер тихо так, иногда их караул видел уже когда они к нему подходили, переночуют здесь и там, на следующий день соберутся, пошушукаются в уединенном месте и уйдут в ночь на запад. Спустя пару тройку дней вернутся грязные, некоторые раненые, уставшие и зачастую, не одни. Переночуют и уедут дальше по своим серьезнодядьковским делам. Так вот разок такой вот воин останавливался на постой в нашем подвале. И в ночь приезда и перед отъездом. Конечно, мы его и покормим, и чаем напоим, а он историю расскажет о том, что они делают во вражеском тылу. Далее с его слов: Задача у нас стояла, взять расположение взвода бплашников хохловых, прошли мы передовые позиции пи...в этих и сместились в * (цензура), поняли что блиндажи из на отшибе стоят, там трое наших, кто на мове может лучше всех говорить шевроны и погоны наклеили какие у всучек приняты, пошли поближе посмотреть. Подползают, а там только командиры и обеспечение, ведь боевой состав на задании походу. Дождались раннего утра, убрали дежурных, залетаем, кто при орудии того сразу в расход, остальных крутим, командира скрутили оставили троих допрашивать, документы забрали, рации компы все по рбкзакам, добегаем до кухни а там два мужика. Одного сразу вырубили а второй крепкий зараза, пока обходили, я скинул с плиты кастрюлю с хавкой. И тут повар рассвирепел. Вот прикинь, я весь такой грозный при оружии, а этот хватает поварешку и с криком, "ты ох...л я всю ночь это готовил!" швыряет мне прям в лобешник деревянную поварешку. Пока автоматом не пригрозил (я так понял, что они старались не стрелять из громкого оружия, чтоб внимания не привлекать) не переставал кидаться в меня всякой поварской утварью, вон лоб рассек слегка даже. Его вывести удалось, сидит сейчас в загашнике, завтра отправим к комендачам, но мужик огонь. Мы 13 километров в горку протопали на обратном пути, он даже не запыхался, хотя мы ему спать не давали пока ночи ждали", сказал что мобилизованный, поваром на гражданке работал в столовой какой-то. А мои мысли по поводу пленных достаточно просты. Не солдату решать что делать с захваченным противником. Конечно, возможность распоряжаться жизнью и смертью побежденного на краткий миг переходит к солдату, который его захватил, но как бы не был ненавидим враг, его судьбу решать не нам, ведь одно дело - сражаться против равного или более сильного врага, выполнять задачу, другое - казнить поверженного.

Чтож, предлагаю продолжить страшилки. Есть множество типов действительно страшных боевых задач. Штурмы, удержание передовой позиции, заезд на транспорте в зону активных боевых действий... Да чего их перечислять, все они жуткие. И если вспоминать, многие из них я пережил, почти без травм, не считая легких контузий, легкой глухоты, да царапин с разбитыми коленками. Но одна, пожалуй мне запомнилась своей длительностью и насыщенностью. То был заезд в феврале, а местный конец февраля- что апрель в Подмосковье - слякоть, непрекращающийся дождь, серое небо днем, дорожки становятся болотами, сесть на что-нибудь и не намокнуть уже огромная удача. При этом, ночью лютует мороз, влажный, промозглый, туманный, но при очень ясном небе. Нам с товарищем (который новоиспечённый отец, кстати) было приказано организовать "закрытое небо" над отдельно взятым, совсем небольшим участком фронта, где располагался пункт первой помощи. Туда же свозили и двухсотых, закидывали провизию и топливо на одних и тех де машинах, военный прагматизм во всей красе. Было принято решение заползти на местров сто вглубь серой зоны и установить там оборудование, чтобы как можно раньше глушить вражеские дроны, для которых толпа народа, раненых, помогающих и тем более медики - очень лакомая цель. Забравшись в окоп из которого совсем недавно выбили противника, следы чего еще не успели смешаться с грязью, мы раскидали оборудование по укрытиям в окопе, и решили, что для полной безопасности будет лучше остаться на дежурство рядом, на случай неисправностей и всевозможных эксцессов. К тому же, устройства хоть и снабжены внушительными аккумуляторами, все равно требуют зарядки, а постоянно шастать туда-сюда по открытке страшно, глупо, грязно и вообще лень. К тому же рядом оказалось вполне себе неплохое готовое укрытие-"лисья нора" как раз чтоб мы там поместились вдвоем. Полтора на два метра пещера в глине, вход закрытый масксетью и огрызком брезентового тента стала нашим убежищем на целых две недели. Если кто-то хочет спросить как два немаленьких дядьки уместились там-скажу что с трудом, зато тепло. Положив дощечку ровно посередине, соединили спальники и в принципе ночью можно было отогреться, хотя периодически приходилось жечь свечки прям внутри нашего теплого кокона. Где-то к концу второй недели начала потихоньку ехать крыша. Недосып, голод, стресс, ежечасные обстрелы, залпы КОРДА выбивающие комья земли в окоп, рокот прорывающихся вперед машин, делали свое дело, постепенно выматывая мозги и тело. Спасали тогда только питательный батончики которые бывалый штурмовик двумя коробками выдал нам. На них мы и протянули. На них, 6 банках энергетика, 9 окопных свечках и фильтрованной воде из лужи, чай и кофе из которой до сих пор являются для меня эталоном омерзительных напитка. За два дня до смены товарищ попросил отдежурить за него, понял что уснет, и я на адской смеси из кофе, засыпанного в крайнюю банку энергетика согласился отдежурить его смену (на самом деле это абсолютно нормальная практика и он потом отдежурил за меня). Странное началось вскоре после полуночи. Я сонный и уставший, злой на весь мир пытался удержать себя в тонусе разглядывая безлунное небо, виднеющееся сквозь бойницу в наблюдательном пункте, на котором сквозь облака проступал Млечный путь, вслушивался в завывания ветра, стрелкотню и жужжание тяжелый дронов, которые заглушить нет возможности. Я сначала не понял что произошло, просто задней мыслью уловил неправильность вида. Знаете это чувство, когда смотришь на пейзаж за окном и понимаешь, что что-то неуловимо изменилось, какая-то деталь, потерянная в на общем фоне. Такое чувство крайне важно для солдата. А для солдата на передовой оно категорически жизненно необходимо. Судорожно пытаясь найти несостыковку я вдруг понял, что по полю, совершенно не скрываясь бредет силуэт, в белых обмотках, как-будто игнорирующих грязь и растоптаную танками землю, влагу. Но помните аксиому. У меня есть автомат и именно нечести стоит нас бояться, и я вскинув оружие не секунду потерял силуэт из виду. Насовсем. Передав по рации что "наблюдал противника на 9 часов" я продолжил искать движение и тут очень четко и ясно понял, что чувствую взгляд на затылке. Неприятный такой взгляд. Резко развернувшись я услышал только удаляющийся по окопу шелест да звук ползущего ко мне на всех порах подкрепления. Была ли эта шутка уставшего за сутки с лишним не спавшего мозга, видение, мистическое переживание, галлюцинация от недосыпа и стресса, не знаю. Знаю только то что в той стороне куда удалялся шелест утром я нашел цепочку следов ног в непонятной обуви без подошв, утыкающуюся в глухую стену окопа.

В какой-то момент я обратил внимание, что мои знакомые с гражданки избегают рассказов о своих проблемах. Знаете , вот это чувство, когда понимаешь из диалога, что что-то не так, и задаешь прямой вопрос, а на той стороне отмазываются, дескать да чего я буду докучать тебе своими проблемами, в сравнении с твоими это такая фигня. Нет. Не фигня. Обесценивать свои труды, свои проблемы, просто потому что кому-то живется хуже, кто-то в более тяжелых условиях - первый шаг к потере самоуважения, даже если это делается из веждивости. И тем грустнее смотреть на наших незримых помощников, труд которых столь же важен, как и наш, солдатский. Самоотверженно отдавая свое драгоценное время, деньги на помощь фронту каждый гуманитарщик создает цепную реакцию спасенных жизней. Приведу пример. Есть у нас товарищи с гражданки, которые каждый месяц отправляют в несколько подразделений помощь. Посильную, собирают по копейкам, откладывают то, что могли бы потратить на свой заслуженный отдых. Попросил я у них прицеп на квадроцикл. Это дело не самое дешевое, но они справились, привезли, помогли. И в довесок накидали мне масел, смазок и прочего ухода за мототехникой. Покупали это несмотря на то, что я прямо сказал, что выдержит местную нагрузку это все не более пары месяцев. За два месяца обслуженный квадроцикл с прицепом спас 12 человек. Из которых 5 не смогли бы спастись без него. Завезено почти три тонны бк в сложные участки фронта, где скорость движения это все. Доставлена огромная куча еды нашим Штормам, на самый передний край, чтоб им не напрягаться и не тратить силы на таскание грузов - их ноша и без того тяжела. Установки, защищающие наших от дронов затащены в такие места, куда пешком не дойдешь, но оттуда они работают наиболее эффективно. Один прицеп. Каждая вложенная в него копейка бессчетно окупилась. А еда. Эти заботливо упакованные пайки, сколько раз мы тянули долгие выходы на боевые на них. Сколько желудков не было посажено просто потому что кто-то собрал солдатам несколько тонн каши, супов и сушеных овощей? Вчера нам отправили новенький генератор, которые на таких позициях как моя живут , от силы по два месяца при идеальном обслуживании, просто не выдерживая нагрузок. Отправила небольшая команда небезразличных людей, собирали на него несколько месяцев, но они обещали и они сделали, хотя я и отговаривал, когда понял какая это для них нагрузка. После поста о квадроцикле, один из людей, которые помогают с гумкой первым делом предложил отогнать его в сервис прям с передка, чтоб обслужить и починить. Это невозможно, но сам факт участия вызывает на душе самые тёплые чувства. А дорогие мои читатели, вы ведь тоже подкинули денег, помните? Я на них заказал кучу запчастей на моего Дикого кабанчика-квадроцикла, ведь возможно, у меня получится его оживить с вашей помощью! Спасибо вам, что не остались безучастны! Не вижу причин не считать гуманитаршиков участниками СВО, защищающими уже нас от тягот и лишений воинской службы. И не считаю, что чьи-то проблемы и тягости менее ценны и серьезны чем наши. Спасибо, что не бросаете нас.

Сидеть одному в лесу посреди обстрела, в засаде на грузовой дрон, повадившийся залетать в деревню-занятие не из приятных. Но зато будет время подумать о окружающем мире и месте в нем. Крайний раз подобное одинокое времяпрепровождение вообще было в крайне суровых и еще более страшных условиях. Сидеть ночь в работающей машине в глубоком лесу, когда вокруг роятся дроны с инфракрасными камерами. Тогда любой скрип по броне, звук упавшей ветке, звук мотора и вибрация выходов и прилетов пускали сердце в голоп. Помнится, после той ночи у меня появились первые седые волосы. А может, это я себя убедил, что это не конец юности, а просто испуг... Сегодня будет мрачная ночь, спутниками в которой мне станут взрывы и жужжание моторов дронов, крепкий чай из термоса, бутерброд и шоколадка. И я ловлю себя на мысли, что в этом есть свой уют. В моем островке спокойствия и вкусностей, посреди бушующей войны. В лисах, которые, однозначно припрутся стребовать с меня кусочек шоколадки. В повизгивании сычей и беззвучных мельканиях летучих мышей, привлеченных светом фонаря. Как странно, ощущать уют там, где его не может представить обычный человек? Вникать пустоту и белый шум битвы, попивая сладкий чай и кидаясь кусочками шоколадки в копошащуюся в кустах лисицу? Спать в едущем на всех по горам броневике, пристроившись в узкой кишке между кожухом двигателя и внутренней стеной брони? Расслабленно курить, развалившись на броне отказывающегося в тыл танка? Болтать ногами, свесив их с высоченного борта МТ-ЛБ? Играть в преферанс в промерзшем тенте "Урала", пока он везёт нас на передок Вот это все про нас. Обреченные на труд, рожденные дурачиться и радоваться жизни мы умудряемся совместить такую ответственную роль - защитника отечества и правило, что детство для мужчин не кончается никогда, а просто прячется за коркой твёрдости и воли.

Как мы все судим о человеке при встрече? Делаем вывод по его внешности, повадкам, манере двигаться и говорить. Анализируем его одежду, крепость рук, мужчины часто при рукопожатии могут понять насколько человек силен и трудолюбив, ведь мозолистая крепкая ладонь зачастую скажет о человеке больше чем опрятный костюм и галстук. Есть у нас в подразделении необычный парень, к которому прилип позывной "Чикатила", созвучный с фамилией одного небезызвестного чудовища. Прозвище молодой парнишка получил не просто так, а за страшную улыбку, ярко выраженные клыки, ледяной взгляд, и привычку смотреть этим взглядом прям в глаза. Сам позывной прилип когда его кто-то подколол и он театральным жестом хирурга взял пластиковый ножик (ну знаете , который совершенно безобидный), очень холодно посмотрел на шутника и выдал: "не спи сегодня". Все посмеялись, позывной прилип, двигаемся дальше. Спустя полгода, мы зашли в деревню с гражданским населением, где раньше стоял противник. Не могу сказать, что там была разруха, война безусловно оставила отпечаток, но дома были целые, мебель починена, кое-где солдаты противника даже делали посильный ремонт. И тем не менее, отпечаток был. Школа закрыта, продуктов почти нет, администрация уничтожена, топливо истрачено. Это все нанесло серьёзный удар по укладу жизни местного населения, с которым мы волей-неволей общались, вопреки приказам командиров. В какой-то момент к нашему лагерю, расположившемся в леске за разрушенной администрацией повадились бегать местные шкеты и пацан, которого все звали Жабрик, почему то постоянно просил позвать этого самого Чикатилу. "Дядьку, а дядьку, Ванько позови." В итоге нам стало любопытно нафига он им нужен. В итоге оказалось, что вот этот парень с страшным позывным, жутковатыми повадками , холодными глазами, потратил три зарплаты, собирая детей, совершенно чужих в школу, подарил учительнице свой телефон и ходил помогать настраивать интернет. Я помню он еще просил меня выдать ему мой комплект инструментов, ушуровал куда-то с ним вернул дня через три. Парты в классах чинил. Вот такое несоответствие. Сейчас с учётом того, что с ним хорошего произошло дальше, думаю хорошую карму он себе заработал.

Я стараюсь поддерживать позитивную тематику канала. Оптимизм он такой, но есть вещи которые не меняются и все время создают определенные проблемы. Вот сегодня утром я приготовил суп из чечевицы. Заморочился, накидал туда перца, настругал тушенки так, чтоб убрать из нее все жилки, чесночок, лучок, морковку протер, накидал еще нут из гуманитарии, отдельно приготовил бульон на костях. А у меня сейчас основная команда на смене. У одного - ребенок родился, второй только выписывается из госпиталя после ранения. И к вечеру понял, что весь суп съели только я и ребята Алекса, ребята из которой периодически забегают на кружку чая. А те, для кого я в первую очередь занимался едят всякую непитательную фигню. Обидно, однако! Отсюда я хочу поговорить о вредных привычках, приобретаемых тут. И я не буду брать очевидные пагубные, вроде курения или пристрастия к алкоголю, но скажу пару слов менее очевидных, но не менее опасных и которые проявились у меня. Первая с которой я сталкиваюсь чаще всего - проблемы с пищевым поведением неспособность правильно питаться кусочничание, помноженные на нагрузку и обстановку максимально ослабляют военных, забывших сто плотно поесть - это важнейшая часть подготовки к работе, на что я и мои товарищи частенько забиваем. Вторая - плохой сон. Часто с этими ночными дежурствами мы не можем поддерживать нормальный режим. Двое суток без сна-норма жизни, но ведь можно в свободное время урвать пару часов сна. Да, но так хочется пообщаться с близкими... Какой там сон. Третья и пожалуй моя главная слабость - накопительство. Огромная куча вещей которые могут пригодиться "когда-нибудь" и никогда не пригождаются, отнимая силы, оттягивая рюкзак, занимают место в блиндаже, но отказаться от них часто выше моих сил. А есть ли у вас привычки от которых хотелось бы избавиться? Если хотите, можем устроить соревнование. Я бросаю курить, а вы - свою привычку!

На носу промозглая половина осени, бесконечный затяжной дождь. Ровно такой же, как когда нас выдвинули на самое опасное наше задание за весь период СВО. Добирались сложно. Размытые дороги, потоки воды с сопок, липкая грязь и непрекращающийся мелкий дождь. Посню момент когда добрались до переправы. Я сидел в тентованом "Урале", выкуривая сигарету за сигаретой, и провожая взглядом вид в "телевизоре" - откинутом заднем тенте, слушая подбадривабщие подшучивание моих бойцов друг над другом. На переправе, представлявшей собой земляную дамбу водохранилища грузовик повело и неудачно так насадило широй на противотанковый ёжи, притаившийся на на обочине дороги. До фронта топать еще километров 5 по прямой, но по факту с хождением "квадратом", то есть вдоль посадок, мы насчитали километров 23. Что поделать. Потопали. Четверо парней. Посреди поля, на сопке 220 метров высотой. Благо на полпути нам попался БТР, пустивший на броню. Так что самую тяжелую часть пути мы проделали с ветерком и в тепле. И вот машина влетает на разгрузочное место, дает залп и за время этого залпа мы успеваем попрыгать от машины, разбежаться кто куда и понырять в ммки от неминуемых прилетов. Минут через 20 после отъезда машины начали двигаться к местному командиру за размещением и для ознакомления с оперативной обстановкой. Пришлось изрядно погулять по серой зоне, и знаете, это воспоминание навсегда останется одним из самых грустных в жизни. Когда-то это была парковая зона, с красивыми гравийными дорожками. Фонариками на столбах, деревьями и даже небольшой кафешкой. Вот остов игровой площадки с турниками, завязанными в узел. Оплавленные металлические качели. Сгоревший до металлических опор магазинчик. То тут то там из пепла проступают цветными кляксами осколки детских игрушек. За огрызками деревьев, перевернутой аркой лежит мертвая школа, вся центральная часть которой - пролом в небо. И колоссальным монументом стоит посреди этой разрухи оскверненный памятник-надгробие неизвестному солдату. С него содрали все стальные символы СССР, Великой Отечественной войны, заменив их безвкусной пластиковой плашкой "Вторая мировая война", содрали плиту, срезали имена героев, сражавшихся за это место бездарно приварив на их место украинскую символику. Беспечная попытка отринуть и забыть лица своих отцов, обменять их на мнимый комфорт сытой жизни, стала отправной точкой превращения этого цветущего края в пепелище, напитала почву кровью и стала той искрой, что начинает разжигать пожар по всему миру. Именно такие места я лично воспринимаю как отправные точки кошмара, происходящего здесь. Изуродованные памятники, школы взорванные, так как мешали артобстрелу наших позиций, брошенные детьми игрушки, настолько у них не было времени на сборы.

Я думаю каждый встречался с ошибкой восприятия, когда незнакомое место, ситуация, порядок действий казались смутно знакомыми, как забытый сон. Для военных это стало обычным делом. Вопреки представлениям, большая часть времени для нас - томительное ожидание действия, на втором месте по времени непосредственная подготовка к действию и уже на третьем - само выполнение задач. Таким образом, частенько случается, что солдат попадает в день сурка, когда каждый день - точная копия предыдущего. Тягостное Это время где главный враг - скука. Притупляет внимание, размывает ощущение опасности, душит. В такое время, дежавю - явление постоянное и закономерное. Но встречаются и более странные случаи. Когда я заехал в поселок, в котором работаю на данный момент (с той лишь разницей, что сейчас нахожусь на позиции, где тогда сидел враг и расстояние до противника было настолько близким, что если показать неприличный жест в сторону противника, можно было увидеть ответный) случилась одна история, которая навсегда припечатала мне веру в высшие силы, интуицию и "чуйку". Населенный пункт, весьма живописный, назолится в гигантской воронке, которая всегда навевала мне ассоциации с кратером метеорита или погасшего вулкана, и на одной половине были мы, на другом склоне-противник, соответственно видеть мы друг друга могли постоянно. Крайне нервное соседство. Перед выездом я очень плохо спал. Нервы, только произошедшее повышение, соответственно, подчиненные, новая ответственность. Короче говоря, спал я как на иголках, ворочался, просыпался в холодном поту, постоянно курил и пил чай. Наутро кавалькаду сюрреалистичных сновидений я припомнить не мог, но что-то заставляло меня все время возвращаться к одному из серых кошмаров, вырвавших из ценнейших минут сна. Что-то то ценное я там увидел, что мозг болезненно хотел вспомнить и зафиксировать. Но труба зовет, и надо ехать. Внезапно, день прошел очень спокойно. Мы расставили оборудование, я начал разводить личный состав по позициям, знакомить с командирами, объяснять какие маневры будут в ближайшие дни. И вот уже вечером, в серой полутьме я веду две крайние группы по улице и меня накрыло чувство. Сознание заполнилоувство дежавю, вперемешку с опасностью, я начал задыхаться, и приказал группе остановиться на перекур у угла дома. В таком состоянии я не считал что могу правильно провести развод и обезопасить бойцов. Только мы прижались у стене дома, как прозвучал короткий шелест миномета "польки" и мимо нас пролетел буквально шквал камней, осколков и кусков соседнего дома, распоров дорогу ровно в том месте, где мы бы шли, не случись этого перекура. Нас видели. По нам работали. Чувство не отпускало и вместо того, чтоб бежать назад я приказал прыгать через обломки и бежать наверх, где стояли наши позиции. Еще прилет, и ровно по пути отхода, который выбрал бы более опытный командир. В тот день чувство дежавю спасло нас дважды. Мы успели добраться до подвала, где и переждали обстрел, полуглухие но очень счастливые что выжили. Была ли это чуйка или проявление высших сил, не знаю. Но уверен, что дежавю это некоторое проявление бессознательного, глубокого инстинкта, способности разума подсознательно ощущать и анализировать мир гораздо полнее, чем просто на основе рационального восприятия органами чувств.

Пожалуй, при слове учитель у всех появляется стереотипный образ. Строгий костю, очки, указка, тугой узел волос на голове. Массмедиа навеяли нам его. Но я могу сказать, что учитель это нечто большее. Учитель, вкладывает в нас частицу себя, не требуя ничего взамен. Ничего, кроме, скажем так, принятия жто частицы. На гражданке, пожалуй у меня было несколько наставников, учивших меня как быть мужчиной. Старший брат, который в тяжелый этап жизни подкидывал мне работу и постепенно вправлял мозги. Отец, который показал что такое раскаяние. Отчим, ставший образцом принятия ответственности. Знакомый из Питера, который показал, как ценна эрудированность, гуляя по городу он рассказывал историческую справку по каждой улице, давал задачки, найти по старым фото современные улицы Северной Столицы. На войне у меня был один наставник. Суровый вредный мужик за 40. Его у нас не любили. Слишком суровый, слишком знающий себе цену, слишком требовательный. Очень ответственный. Из его отделения бежали люди и с ним на задачи отправлялись по жеребьевке. Бескомпромиссность его отношения многих отпугивала. Он из тех людей, кто без страха орет на 25 летнего мастера спорта по боевому САМБО, открыто критикует косячника и требует беспрекословного и моментального выполнения своих обязанностей. Оставаясь при этом хитроумным и опасным человеком. Прошлым летом я в жребии не участвовал з принципа и меня, тогда ещё рядового, закономерно отправили с ним на задачу. Сказать что мне навещали лапши про него - ничего не сказать. Солдатская молва она такая... Право же, как бабушки на лавке! Не скажу что все прошло тихо и мирно. После выполнения задачи мы с ним долго и упорно орали друг на друга, обвиняя во всех смертных грехах и недалекости. И тем не менее, следующие полгода мы ходили на задачи только вместе. Остальные по разу, по жребию. Но мы с ним вместе. В ругани на отдыхе, бесконечных уже не подколах, а натуральных подъё...х мы каким-то образом умудрялись максимально эффективно выполнять и перевыполнять все поставленные задачи. Обычно я занимался тяжелой физухой. Тягал генераторы, выставлял оборудование, носил с разгрузки еду и топляк, бегал за водой. Но в какой-то момент я понял, что знаю огромный объем информации по войне и нашей технике. Оборачиваясь назад, я понимаю, что он, несмотря на вредный характер, жесткость и порой чрезмерную язвительность реально пекся о своих подчинённых. Всегда первым выходил на боевые позиции. Во время обстрела сам лез заниматься ремонтом оборудования. И ненавязчиво, но настойчиво вкладывал свои знания в нас. В меня. Кто-то не принимал это и так и не сработался с ним. Мне удалось. И честно говоря, сейчас я понимаю, что я стал одним из самый успешных комодов в подразделении опираясь на его пример. Вот так, когда он переводился и его не хотели отпускать из подразделения, дескать кто вместо тебя по сложным точкам будет ездить, он и похвалил и подложил свинью: "Вон, у вас Байбачелло есть, не хуже меня справится, а с людьми ладит даже лучше". Спасибо, Механик. Ты, конечно редкостная скотина, но пива я тебе поставлю как вернемся, учитель блин)

Война это тяжело. Даже со слабым противником, цена любого тактического продвижения - человеческие жизни. А уж с подготовленным, опытным противником, поддерживаемым самым современным оружием. И лучший способ опровергнуть это-присмотреться, что наши солдаты не оскотинились, не стали в большинстве бездушными и черствыми. И думаю, что лучшим примером этого станет то как мы относимся к людям которые попали на СВО случайно, которые не готовы к войне, которым зачастую не место на боевых задачах. Помните Пятачка? Рассказывал о нем раньше. Пухлый малый, смекалка которого заканчивается на том, как не перенапрячься, необремененный чувством самосохранения и стержнем. Дважды его отправляли на боевые задачи. Дважды со мной. Дважды вариантов не было, все бойцы заняты, один он свободен. Дважды я выл как одинокий волчара работая за себя и за него. Просто потому что не он вывозил нагрузку, страшно тупил и принимал глупые решения. Дважды я брал с ротного обещание никогда не отправлять его на серьёзные боевые задачи, просто потому что он там помрет. После второго выезда его посадили на дальнюю тыловую позицию километрах в 20 от ЛБС, дали интернет и покушать. С тех пор боевой Пятачок сидит себе в ус не дует. Но я повторюсь. Никто. Ни один боец передовой. Не предъявил Пятачку, не обидел нашего пухляша-талисмана э, не назвал его тупицей или трусом. А все потому, что он оказался здесь случайно, он не готовился к первобытному образу жизни, не понимает принцип убей или умри и захвати с собой товарища. Он просто большой ребёнок на войне, неспособный пройти пяток километров в броне и с вещами. Когда мы возвращались со второго нашего с ним боевого выхода я с моим дружбаном Рэмом несли на "ноль" где нас ждала машина свои вещи, его вещи, оборудование и генератор. В сумме 250 кило на двоих. И все равно обгоняли его примерно на 20 минут. С перекурами и остановками на размяться. И знаете, видя, что его не бросают, что его вещи, которые он уже хотел выкинуть донесли, только подколов по дружески, что когда просят не отправлять его на боевые задачи про него говорят что он не "тюфяк и хлебушек", а "нафига ты ребенка на боевые гонишь, у него молоко на губах не обсохло,  у нас есть тыловые точки где тоже должен быть боец", Пятачок начал расти. И даже не вширь. Начал изучать механику, вникать в электрику. Компенсируя нулевую физуху, он абсолютно искренне начал пытаться помочь: начал чинить генераторы, паять антенны, собирать информацию о дронах, научился копаться в их программах. Начал ходить, говорит что километров 10 за день пытается находить, чтоб скинуть вес. Так ребенок, пришедший на СВО начал становиться подростком. В нашей большой солдатской семье. В отпуске ко мне заехал его отец. Передать посылку, руку пожать. Оказалось, что прошел Чечню, крепкий хриплый мужик, руки гибкие как канаты и мозоли, что твой наждак. Зачем-то начал извиняться за сына. "Разбаловали, Саш, мы его, мягким слишком вырос, без стержня, без воли к свершениям". Зато что я могу сказать, что его добродушный мягкий сын стал для нас талисманом, близким товарищем, напоминанием, что даже на войне есть люди, о которых нужно искренне заботиться и которые от этого станут только лучше.

Воооот он этот день. Сегодня ночью жахнули первые осенние холода. Кутаясь в спальник, не могу не вспомнить про мою самую холодную ночь. Ту самую. Первую после того как попал на территорию СВО. Конечно там холода были жёстче, январь месяц. Мы заехали на машинах и броне вглубь зоны, примерно на полпути до нуля, разместиться нам приказали в закрытой, но тем не менее готовой к работе промзоне, в гигантских ангарах, полузасыпанных землей. По понятным причинам, мы не понимали где находимся, как далеко от фронта, напрягались каждого шороха и мигающей звезды. Загнав технику в каменные пасти пещер, мы столкнулись с тем, что в принципе по неопытности не могли даже предположить. Мы ночуем в замкнутом пространстве. Гигантском подземном ангаре, буквально каменном мешке с одним выходом. И там нельзя топить, просто потому что можно задохнуться. Там нельзя завести технику и греться об печку, ведь она вырабатывает угарного газа побольше чем любая печка. Помню как за три часа до заката все переполошились. Как спать и не замёрзнуть, термометр неумолимо полз вниз от отметки -25°, а ночь обещала быть стылой, суровой и неприветливой, со снегом, скрипящим как пенопласт, с стразом неизвестности, сквозняком, заползающим под предательски задравшуюся кофту. Это сейчас я знаю как поступил бы в той ситуации - поставил бы палатку над техническим люком над неостывшиим двигателем БМП, сразу после того как ее припарковали, укрыл бы ее спальниками и пончо, переоделся бы в сухое, снял спальник и укутался в него в одном исподнем. Максимальное сохранение тепла, лень и любовь к сну в комфортной температуре приучили нас брать тепло отовсюду. Но, скажу я вам без лишней гордости, и то мое решение было вполне себе брутальным и жизнеспособным. Основную беду представлял собой сквозняк, от которого я закрылся... Двумя тягачами. Проще говоря я натянул гамак между двумя самоходками, зацепив его на скобы на броне, положил в него очень тряпья и резиновый коврик, кинул сверху спальник и пончо. А по бокам и сверху сделал себе импровизированные стены из блестящего теплоизолятора. Все тогда завидовали байбачьей норе. Спал я, как полагается только в нателке, и проснулся в прекрасном расположении духа, ледяной коркой на физиономии и требовательно заорал товарищу, который отогревал замёрзшие руки и ноги: "ПРОВОДНИК! ЧАЮ!" За что был вытряхнут из спальника и защекочен до икоты. Кстати чай мне все таки налили. Такая вот холодрыжная нервная ночь и веселое стылое утро, после которого мы начали осваиваться, обвыкаться и учиться делать уют вокруг себя.

А у меня передых. Мой несчастный дикий кабанчик перебирается и лечится. Скорее всего он не ремонтопригоден, а если и будет ездить то только со мной одним( Вот что может сделать единственный осколок не больше ногтя мизинца размером с закаленной сталью двигателя. Мне самому до мурашек страшно вспоминать, что такой же осколок может сотворить с человеческим телом. Всенепременно вспоминается мое первое знакомство с ним, к счастью, обошедшееся для меня только шутками, легким дискомфортом и новыми штанами. Мы тогда сидели в окопе и активно запускали антидроновую станцию под прикрытием бойцов "Шторма". Антенны глушилки нужно было слегка высунуть из ямы, чтоб они били прямиком в небо, и тому кто их выставлял требовалось совсем чуть чуть высунуться головой из окопа. То был я, и в какой-то момент зазвучал уже привычный вой летящего в нас снаряда. По всем правилам мы занырнули в окоп вжавшись в землю и буквально в трёх метрах от края разорвалась мина, заложив уши и засыпав землей большую часть тела. В этот момент, раскаленные осколки снаряда посыпались прям в окоп и один коварный засранец всеми своими градусами впился мне в левое полужопие, прожигая штаны, подштанники и вот это вот все. Честно, от обиды и неожиданности я орал. Орал под дружный ржач товарищей. Осколок начал прилипать к коже, но при этом снять его голыми руками нелья-одог обеспечен. Тщетно пытаясь его стряхнуть я изв вался, а мелкий засранец тем временем начал остывать и от брыканий смещаться под одеждой к самому дорогому. В итоге меня прижал к земле какой-то офицер и аккуратно вспоров ножом штаны достал совсем небольшую но такую злобную железку. Так и провел я этот день до возвращения в расположение . Посрамленный и подкалываемый, с голой жопой и огромным пузырем ожога. Но тем не менее задачу мы выполнили и все вернулись на отдых. К сожалению, не всем так везет. И квадрик и те, кого мы на нем вытаскивали не стали исключением. Однако я верю, что мы дружно сможем найти ему помощника или замену для самых тяжелых задач. И я благодарю всех откликнувшихся на мою просьбу о помощи.

Вот иду я на восток после выполнения задачи, туда, навстречу рассвету, сквозь туман и смог. Иду на свинцовых ногах, грязно матерящейся поясницей, с ушибом ноги да мелким осколком в бронежилете. Зато мы ослепили целый взвод настолько, что противнику пришлось поднимать незаглущаемую "Бабу ягу", которую ждали и с удовольствием встретили горячими объятьями ПЗРК. Я иду в сторону родной страны, по земле, утоптанной братьями-воинами, разрытой гусеницами, снова утоптанной и снова взрытой. И в золотом сиянии рассвета радуюсь своей работе. Не осталось уже сетований на тягости и лишения воинской службы. Меня окликают и просят помочь с раненым, эвак устал, ничего, еще небольшой рывок до машины и я потопаю спать. Проходя мимо нычки я вижу как мой боец с красными от натуги глазами после прицельной работы по вражеским дронам, выискивания их на спектрограмме жестом предлагает помочь. Короткий взмах руки: "Не, не нужно, потупи в спектр еще чутка, медики подъезжают уже, лучше их прикрой". Раненый ржет и рассказывает какой он дурак - случайно включил фонарик на броне, когда полез за гранатой, и моментально схлопотал очередь. Броня выдержала, но сломались ребра и пара дырок в руках. Мы идем с ним на носилках, а парень радуется нашей маленькой победе, говорит что поедет во внеплановый отпуск и дразнится, дескать, его будет его кормить с ложечки симпатичная медсестра, получая в ответ шутливые пожелания питаться через клизму. Каждый в нашей небольшой группке, смирился с потерями и трудностями, выпавшими на солдатскую долю, с ранами, усталостью и болью мы на короткой ноге. Но мы делаем светлое будущее для своей земли и преисполнены решимости застать его с семьей и друзьями, с огромной толпой новых братьев в форме, с матерями не по крови, а по духу, чьи руки в мозолях не от автоматов, а от плетенья сетей, братцами и сестрицами, кто, оттуда с гражданки шлет нам свежую форму, книжки и вкусности, с друзьями, кто небезразличен, с людьми которым не плевать на свою страну, кто как и мы знает что он должен Родине. Когда-нибудь мы крайний раз пойдем на восток, в рассвет, веселясь, мечтая и печалясь о павших товарищах, забрав их с собой в наших сердцах. Когда-нибудь, когда нам доведут, что мы сделали все что нужно и сделали это хорошо, мы вернемся Домой. Клык. Гильза. Кураж. Кузич. Рыж. Собака. Солярка. Жмень. Шикака. Домой убыть.

Я пока погнал по важным делам. А вам предлагаю почитать про забавный но философский случай из моей службы. О солидарности, понимании и сериалах. Одно время я работал на станции, прелназначенной , помимо подавления дронов, для аналитики и нарушения средств связи противника, и в долгие ночные дежурства я развлекался тем, что подслушивал. Помимо целевых каналов связи, которые всегда стояли на прослушке, можно было заморочиться и прищёлкивать каждую частоту и пытаться услышать что-то на ней. И вот в одну из неприятных таких промозглых весенних ночей, мои сменщики зажарили пойманную накануне косулю, едва очухавшуюся после зимы, сидели в теплом уютном блиндаже, отстроенном по мотивам лучших домов Парижу, смотрели кино, хомячили мяско, а я Байбак завидовал и слушал эфир в станции, прямо за стальной стеной от огромного 16-ти киловаттного генератора. Парадоксально но в ту ночь я наткнулся на вполне устойчивый канал связи между обычными солдатами противника. Они болтали по дешевеньким китайским рациям, на открытом канале, без попыток прятаться и шифроваться. Один судя по всему стоял в наряде на холоде под дождем, а из блиндажа ему в рацию рассказывали спойлеры нового эпизода сериала. Дежурный выл и матерился, требовал перестать, там назревала кульминация. Там был синопсис! Нельзя не провести параллели между ситуациями. Необходимость дежурить, но такая зависть празднику жизни товарищей. Не знаю что меня тогда сподвигло сделать это. Но я заглушил им канал связи. Может из солидарности к противнику, из понимания его чувств, а может просто из вредности. Со своими-то я поболтать не мог. А может я тоже смотрел этот сериал и не хотел узнать раньше времени концовку? Мы так похожи, но мы так сильно отдалились друг от друга, что каждый отличавшийся боец противника, как в том видео про пленного, помогавшего нашим разведосам, чувствуется как будто старый друг, спившийся влачивший жалкое существование, вредивший и достававший, но одумавшийся, вернувшийся в строй, излечившийся. К нему не будет прежнего отношения, безоговорочного доверия. Но его примут и протянут руку помощи. Мы же не звери.

Как война меняет сознание (описание в лучшую сторону) Руководство из серии "как не рехнуться на войне". Меня всегда забавляло мысленное заигрывание с солипсизмом, попытки объяснить мир с точки зрения того, что все окружающее - есть мираж сознания, виртузная игра идей и случайных чисел в единственно реальном сознании. Безусловно это невозможно. Но веселья ради иногда можно попробовать. В целом же, на войне есть моменты, когда настолько погружаешься в себя, что буквально пишь наяву и поневоле начинаешь воспринимать автоматику сознания как бы "со стороны". Когда спишь на ходу, когда дежуришь, вникая в звуки ночи, тело уже само привыкло реагировать на неточности вокруг. Если не вдумываться то у меня абсолютно очевидное гегелевское понимание сознания, как способности тела осознавать предметы и окружающие явления, однако СВО научила меня, что сознание не только воспринимает реальность, но и в какой-то мере прямо и косвенно его, при правильном подходе к восприятию мира, сама реальность так же меняется, начиная от простейшего тонуса, заканчивая буквально изменениями в материальном мире. Вот краткий пример. Поехал я в тыл за посылками, да в магазин прикупить вкусняшек. Как полагается побрился , причесался, одел чистую форму, ветровку. По пути меня остановил небольшой отряд - в тыл прорвалось несколько ФПВ дронов, пригласили посидеть у себя под навесом переждать, прежде чем пересекать открытую местность. Сидим болтаем о том о сем, я в свойственной манере травлю смешные байки, Пару слов обмолвился о передовых позициях, про то как недавно дружными усилиями разнесли "Бабу ягу" на нашем участке фронта, как починил квадрик и как просто жить с этим юрким транспортом. И тут суровый дядька с внешностью заправского водителя-выпивохи выдаёт: "Да че ты гонишь, ты людей с ****(название населенного пункта) не видел, поди ни разу, они там все поди в грязи и усталости ты еще и с квадроциклом, там вылезти нельзя чтоб тебя не обстреляли." Не то чтоб я обиделся, но фраза задела и чем спорить я решил промолчать. И знаете, по пути назад, сквозь серые полотна выжженных степей я возвращался к тому диалогу и думал, почему он не поверил. Почему те, кто здесь сидит кардинально отличаются от того как нас рисует воображение тыловиков. Мое мнение - что мы (не только мое отделение, но и наши товарищи, соседи, шторма периодически заваливающиеся на передых по пути), кто постоянно заходит в гости, живо интересуется работой друг друга, не пьянствует, старается вкусно и правильно питаться, помогать соседям, притянулись друг к другу, объединенные общей глубиной идеей светлого будущего, позитивного взгляда на мир и желанием поскорее все закончить. Потому и выглядим свежее, чем те, кто сконцентрирован на материальной составляющей, и поисках негатива. Как сказал какой-то дядька, кто нахваливал нас у магазина: "уставшие глаза у вас мальчикИ, искрящиеся весельем" Мы живём день, а не проживаем, радуемся шуткам, не придаем значения обидам, не ищем подвоха, философствуем на любые темы, мутим всякие хитрости и не даем скуке захватить себя. И хоть усталость все равно берет свое, радость поездки в тыл, радость общения, занятость, простые развлечения и вера в светлое будущее придают сил, облагораживают и защищают нас от выгорания. И вот какой парадокс. Материализм он хорош, и я никогда не признаю, что он не состоятелен. Но в идеализме, в первичности мысли до сих пор лежит залог того, что мы держимся, не отступаем во внутренней борьбе с усталостью и печалью, в том что есть силы менять Мир к лучшему. Я ошибался, считая, что идея должна магическим способом изменить реальность и соответственно не может быть первична. Но пожалуй, я скажу, что именно она дает людям возможности изменять себя и окружение. Правильная работа с сознанием, пожалуй, начинается с незамутненного розовыми очками взгляда на мир и вера в то, что мы сделаем его лучше, вера во все хорошее даст нам сил и идеи что делать, а логическое мышление и физические возможности станут нашими инструментами.

Не секрет, что войска все время пополняются. Новые контрактники, добровольцы, большое количество мужиков всех возрастов идут на войну. Но все забывают про еще одну категорию. Они не служили срочку. Они молоды и полны амбиций. Они требуют к себе уважения. Их шутливо называют "пиджаками". Да-да, новые офицеры , выпускники военных училищ зачастую из учебок попадают на войну. И вот по пути в тыл километрах в 8 от ЛБС меня остановили знакомцы: "Байбачок, там новый пиджачок появился у нас в подразделении, ему хотят показать нашу тыловую располагу, проводи его на обратном, вот его координаты, мы про тебя передадим, он на машине прям за тобой прикатит" Пиджаком оказался совершенно обычный молодой парень, нервно покуривавший перед поездкой. К тому же прошла весть о прорвавшихся ФПВ. Видно было как он нервничает, но старается не подать виду какому-то сержанту. Краткий инструктаж по дороге, условным знакам, хорошим укрытиям по пути и мы выдвинулись. Парень откровенно нервничал, постоянно пытаясь ускориться и включая бортовой РЭБ невпопад, периодически мой детектор принимал ложные сигналы его небольшой глушилки. В итоге остановившись в одном из укрытии, он в самых культурных выражениях получил указание не включать станцию без команды, ведь его помехи смазывают объективную радиокартину. Парень сник. Видно было, что у него сдают нервы и никакая офицерская выправка не сможет скрыть этого. Понятное дело. Посреди полей в шумной машине и облаке пыли не будет и мгновения на реакцию. Я пообещал, что все нормально будет, что приедем на место и у него отляжет от сердца. Он покурил, взял себя в руки и мы двинули. На максимальной скорости, по колдобинам поля, сквозь прорывы посадок мы топили газ в пол до нашей деревеньки. И знаете, когда у него отлегло? Сразу. Настолько что она аж задал вопрос: "это типа война такая?" Когда он вышел из машины а возле укрытия для транспорта, сидели три бойца, жарили на газовой горелке яишницу, пили чай и играли с щенком. Без брони, налегке. Просто потому что конкретно в эту точку ничего не прилетит-она закрыта огромной стеной бетонного дома, наверху желтые кроны деревьев, а сами машины паркуют в глубоких ямах. Вот так, люди в своем страхе забывают, что и на войне есть жизнь, что даже здесь можно поймать минуты покоя и хорошую компанию. И только вникнув понимают, что всему есть мера, что если не давать мозгу отдохнуть, то начнешь принимать неправильные рещения, что нужно просто работать этот навык оставаться на пересменке в тылу расслабленным но начеку. Сегодня новый офицер уехал в штаб. Уже один и с новеньким детектором дронов. Чтоб не шумел своей глушилкой невпопад.

Вот пару дней назад засыпаю я, предвкушая как батоном буду греться в спальнике следующие 9 часов, котики уже подкрадывались ко мне, чтоб воспользоваться услугами человекогрелки. Даже противник, страшась байбачьего гнева притих. Мыша не скребется. Короче покой и тепло. Однако, меня будет товарищ (в своей неповторимой манере молчаливого дергания за ногу), обычно если что-то не важное в ситуации когда я не выспался, для прекращения подобной экзекуции хватало кинутой подушки, но теперь он не оставал. "Саня у нас станцию коротнуло!" Ну топтать его стадом медвежат. Приехали, теперь всю ночь перепаивать пожженую проводку, менять платы, прозванивать антенны, а заодно чистить систему охлаждения и вот это вот все. И вот байбак вылазит наружу, к станции под ветер и холод. Мрачным разлапистым пугалом из штанг и антенн увитых масксетями нависает надо мной эта махина. Давит предстоящим фронтом работ, а в это время котик Нурик своим мявом требует вернуться и греть его. Спустя пять минут я в гневе залетаю к парням и выпинываю их в слякоть. Два с половиной часа они вынуждены искать поломку, пока я, сонный сердитый и недовольный потягиваю чай и грею котика, коварно наслаждаясь матюгами, доносящимися с улицы. Знаете что такое лицо стыда? Это физиономии этих двух сверхразумов, которые прежде чем будить байбака и паниковать, не догадались проверить выпавшую из розетки генератора от вибрации электровилку.

Каждый военный обрастает специфичной лексикой, которая будет звучать забавно, глупо или резко. Порой мы даже сами не знаем что значат фразы, которые мы используем. Вот тот же "Пиджак"я был абсолютно уверен что это про офицеров из училищ, да и не я один так воспринимал. Эффект Манделы наглядно так сказать. Но есть и уйма веселых фраз, присущих узкому кругу людей. И если вдуматься, у нас целая россыпь таких фразочек. И сейчас я вам приведу небольшой список толкования некоторых из них. Топтать то стадом медвежат - Товарищи, я обескуражен и возмущен ситуацией и нахожусь в плохом настроении, вызванном неотложными делами. Протарань тебя мыша - Товарищ, из-за тебя я попал в неприятную ситуацию и считаю, что ты должен извиниться, дон. Укуси тебя котейка - с какой стати, это ты сейчас отдыхаешь, а не я? Чтоб тебя заяц пожевал - думай, товарищ. Думай, ответ близок. Прокатись на капибаре - тебе пора отправляться в пешее эротическое. Мама Байбака - универсальный аргумент в споре, употребляется как "определённо нам стоит сделать так, мама так приказала, а мама херни не скажет". Батя Байбака - образ, являющий собой неведомую угрозу для оппонента в дружеском споре: "Отстань, а то я папе пожалуюсь" Устроить карательное катание - высшая мера наказания в отделении байбака, угроза прокатить провинившегося на фаркопе квадроцикла. Ярлык на комодство - получить должность командира отделения и стать в нем деспотом. Собака Байбака - обозначение угрозы потери личных вещей. Так как моя собака, покуда жила в солдатском коллективе испытывала нездоровый интерес к правым тапочкам бойцов и особенно командира подразделения и каждое утро требовалось конфисковывать у нее наворованное за ночь. Жупел - уезжающий в отпуск и мечтающий о женской ласке боец. Жожоба - удовлетворение после очень плодотворных банных процедур. Конечно мат и брань присутствуют, но как по мне, такие фразочки и лучше запоминаются, и не вызывают агрессии и конечно, поднимают настроение в сложных ситуациях.

Сегодня выдался на удивление спокойный день. Ни прилетов, ни назойливого жужжания дронов. Никаких срочных команд "в ружье". Так мелочи, вроде начинающего сдавать генератора, да возни с аппаратурой. Вот в такие тихие осенние дни под тяжелыми сумерками неба, к вечеру начинается самое медитативное время. Я сижу на крыше и рассматриваю далекое зарево на западе, на два очага-угли заката и угли смятого укрепления врага. Под смурными небесами я жду добрых вестей от сослуживцев, надеюсь, что никто не вызовет по рации, не попросит вывезти раненого товарища. Что все кто сегодня работает вернутся живыми, уставшими, здоровыми. Эти моменты-минуты полного ощущения всего груза усталости, что накопился за два с лишним года. И ведь только ощутив этот колоссальный груз я понимаю, что готов принять ещё, что там внизу в теплой нычке меня ждет горячий чай, коты и братья по оружию, что я отдохну и снова забуду об огромном камне на плечах, что стал уже привычнвм и родным, а завтра меня ждет важнейшая работа. Я... Мы сроднились с ответственностью перед товарищами, перед семьей, перед страной. Мы слегка подустали, но мы не уходим. И мы не уйдем, пока не прикажут. И только в такой штиль как сегодня я буду позволять себе насладиться усталостью от уже проделанной работы.

Вам приходилось ощущать развитие своих эмоций к человеку От снисходительности до уважения и беспрекословного авторитета? Мне посчастливилось это почувствовать. Когда мы пришли на мобилизацию Нам назначили совсем молодого лейтенанта как командира роты. Только выпущенный из училища за глаза он получил прозвище Белка. Неопытный, суетной, не выдерживающий прессинга командиров и гордых мобилизованных воинов, некоторые из которых годились ему в отцы. Сколько шуток про его тупняки было, про то что он стесняется отдавать строевые команды, сбивается при пересчете, не выдерживает споров с более борзыми солдатами. Понятное дело, что большинство слушало его, и подчинялось, но за спиной многие посмеивались. И я помню, когда первые разы подумал' "А он крутой!". Докопался до него пьяный прапорщик. Называл пылью солдатской и неспособным к командной работе ребенком. В следующую секунду прапор который был на голову выше и килограмм на 15 тяжелее Белки бодро так летел головой в сугроб, с легкой солдатской руки получив тем самым позывной Градусник. Второй раз, когда мы остались крайним подразделением в большом лагере и нам приказали убрать бардак за остальными подразделениями. Задача обидная и тяжелая, многие гордо отказывались. И лично меня впечатлило, когда Белка назвал тех кто ныл больше всех "ноете как жеманные педики" сам взял лопату и пошел вычищать самое мерзкое место - отхожее. Знаю, никакого пафоса в этом нет, но вид своего командира убирающего вокруг выгребной ямы - это позор. Все, я думаю это ощутили. И как миленькие пошли работать. После заезда на боевые задачи с Белки сняли необходимость строевой работы, стало меньше устащины и он начал раскрываться по полной. Он ездил старшим на сложные боевые задачи. Он разруливал вопросы солдат, помогал с едой, за свои деньги покупал на позиции расходку и давал послабления отличившимся солдатам и топил за их повышения. Когда передовую позицию разрушил враг он первый ломанулся туда вытаскивать пацанов, так как знал местность лучше всех. Разок, когда от безвыходности меня с жутким бронхитом отправили на задачу, и я должен был занести тяжелое оборудование на 50-метиовую гору, Белка сам, своими ногами, пошел "показать мне дорогу", а по факту вместо задыхавшегося от кашля меня тащил груз самую сложную часть пути вверх. Потом еще достал термос горячего чая, высыпал из своей аптечки кучу лекарств и расписал как что принимать, чтоб не словить пневмонию. В довершение приказал привезти свою личную печку на солярке чтоб я жил в тепле. Рост важен. Человек становится сталью, когда достойно принимает трудности, когда борется со своими недостатками, когда готов замарать руки и стоптать ноги не потому что должен, в потому что так надо. Белка из неопытного курсанта на моих глазах становился образцовым боевым Офицером, которого слушались невзирая на возраст, прошлые ошибки. И до сих пор, несмотря на то что он перешел в другое подразделение мы с ним держим связь, рассказываем друг другу истории со своих направлений радуемся успехам друг друга и искренне переживаем за неудачи. Честно могу сказать, что он стал для меня примером того как должен расти мужчина.

В жизни многих людей есть переломные моменты. События которые меняют восприятие мира, делят жизнь на до и после. Первая любовь. Рождение ребенка. Болезнь. Многие личные события. Но для меня, многих моих товарищей одним из таких моментов стал даже не начало войны, мобилизация или расставание с гражданской жизнью, но первый прилет. Нам тогда приказали прикрыть пути снабжения, относительно далеко от линии фронта, отправили на большой машине на сорку, в лесопосадку. Приехав, мы начали организовывать укрытие. И вот момент. Я сижу на дереве, вешаю масксеть над машиной и тут резкий как удар кнута свист, жалкое подобие которого иногда можно услышать в фильмах про войну, и разрыв. Относительно маленький, но звуком бьющий по мозгам. Давящий на сердце, забивающий уши ватой. Я тогда балериной слетел с трёх с гаком метров высоты, и бросился к парням успевшим уже нырнуть в яму будущего блиндажа. Через минуту мы поймали приступ истерического веселья, смеялись надо мной, какой я грациозный от испуга стал, прикалывались над друг другом. Но я смеялся еще и потому что понял, что теперь все мои неудачи на гражданке в прошлом. Теперь я буду жить с этими неудобствами, выдерживать и трудиться, приближая конец войны. И пожалуй после этого я твердо решил, что до конца буду радоваться любому светлому моменту. Теперь нет смысла упираться в стереотипы, не признавать свои ошибки, ждать у моря погоды, что пора осмысливать жизненный опыт и жить здесь и сейчас. Мы песчинки на полотне несправедливого мира, жизнь в котором испытание, но не стану я закрывать глаза и игнорировать прекраснве события и вещи, которыми полон мир, даже здесь на растерзанной войной земле. Проживу свою жизнь с радостью принимая все хорошее в мире, борясь с трудностями и опасностями, искать удовлетворение в честном труде и решении проблем, добром отдыхе, семье и друзьях. И вам желаю смотреть на мир счастливо, но пусть у вас в жизни никогда не будет звука падающего снаряда и автоматной очереди.

Снова тяжёлая неспавшая голова, боль в затылке и заплетающийся язык. А ведь это не все. Сегодня мы без отдыха спим пару тройку часов и снова дела-дела-дела. Не подумайте, что я жалуюсь или ною. Все что нужно сделать будет исполнено, и тем мягче будет нам отдыхать после праведного труда. И тем теплее на душе, когда усталым читаю ваши добрые пожелания и общение в чате, как делитесь своим творчеством и произведениями. В силу усталости я воздержусь от философских размышлений и расскажу немного глупую, но забавную историю, как прошлом октябре нам сломал всю работу один бычок. Мы тогда стояли на тыловой позиции, на приличном удалении от противника, однако, сырой и крайне неприятный октябрь 23 мягко говоря навевал мрачные ассоциации с полевой работой. Непрекращающийся дождь, ветер и слякоть, не располагал к долгим прогулкам до точки дежурства, так что мы решили протянуть пульты управления оборудованием через поле до спального блиндажа. Операция не хитрая, требующая небольших знаний в электрике и компьютерах, выполнимая и в принципе очень выгодная в плане удобства. И вот однажды рано утром мой старший будит: "Сань, у нас обрыв связи с станцией, я пойду проверю, будь на рации". И вот спустя минут 20 в рации раздаются нечленораздельные звуки, тяжелое дыхание и матюги. Ну я не будь дураком вкидываюсь в броню, хватаю автомат и бегу к станции. И примерно на полпути останавливаюсь. Задыхаясь от смеха. Старший сидит на крыше разрушенного домика, в внизу ходит максимально недовольно мукающий, бодающий стену бычок, у которого на заднее копыто намотались наши провода периодически при соприкосновении со шкурой стрекающие зверюгу током. Операцию назвали "Тореадор или коровячий шторм". Отключив для начала генератор, снизив тем самым градус дискомфорта для бычка мы попробовали отогнать его от дома, когда поняли страшное. Хитросплетения проводов так намотались на близлежащие кусты и бычок даже при желании не мог уйти оттуда. Стрелять - не охота, да и не так просто как кажется убить такое крупное животное, потому было решено кинуть гранату. Нет, не в бычка, а в кусты, за которые зацепились кабеля, не пускающие его восвояси. Бах! Несчастное животное дергается и срывает покоцаный кабель, уволакивая за собой куст, какой-то мусор... И блок питания станции, все еще висящий на другом конце кабеля. Картина маслом. Три мужика, истошно матерясь, бегают по полю (благо не заминированному) за испуганно мычащим бычком. Тянущим за собой кучу всякой фигни. Благо измученный и уставший бычок довольно быстро сдал, что позволило снять с кабеля блок питания и ретироваться, пока погоня не возобновилась в обратном порядке. Конечно, можно осудить нас за неосторожность, кураж и долб...зм, что и сделали наши командиры. Но благо, все обошлось, работа была восстановлена, а это маленькое глупое происшествие не стало известно на всю Ивановскую. Не кидайтесь тапками. Ну у кого не было забавных косяков..

Сегодня выдалась редкая ночь, которую проводишь в одиночестве. Полном одиночестве. Ни души вокруг, лишь утробное ворчание генератора в соседней траншее, завывание стальных листов изрешеченных шрапнелью заборов, поминальными флагами спокойной жизни вьющимися на ветру, вой собак, далёкая стрельба да шуршание Стесняша под курткой. Этот дурачок увязался за мной, видимо приметив кусочек колбасы, который я кинул в рюкзак. Но так даже лучше. Так есть с кем разделить еду и тепло. Сегодняшняя задача до умопомрачения проста. Не спать и жать кнопку по сигналу. -Давай! Клац. Разрыв. Стесняш дергается от страшного звука. Придется дать ему лишний огрызок колбаски. -Сейчас! Клац. Далеко дрон-камикадзе запутался в ветках не добравшись до техники, спрятанной в посадке. В какой-то момент перестаешь воспринимать все кроме небольшой утепленной норы в окопе, где нельзя даже выпрямиться в полный рост, где из связи с миром только рация, кот да звуки далёких тщетных попыток врагов помещать нашим закрепиться. -Летит! Клац. -Красавчик промазал дрон. улетел куда-то в поля. Монотонно, клац за клацем, завидуя Стесняшу, мирно спящему в ветровке я удерживаю себя в сознании, не давая вчерашним игрушкам, а ныне несущим смерть машинам, прорваться к бойцам, которые потом и кровью вырывают укрытия, закапываются все глубже в мокрую почву. Маленькое дело, лишенное героической ауры, кирпичиком встающее в фундамент подвига. -старая пошла, три километра 48 километров в час. С сопровождением! Клааааац. Сопровождение ослеплено. Эх, мои полномочия все. Бабу ягу, как правило, не заглушить, только сбить. Но поддержка все, добро пожаловать в клуб валяющихся в полях России трофеев. Сквозь занавеску норы видны осветительные ракеты и такая мелкая и несерьёзная точка на горизонте, рвущаяся к строящимся позициям. Такая маленькая отсюда и такая опасная там. Слышен дружный залп десятков автоматов и пары пулеметов, точка зашаталась и пытается уйти. Не знаю, собьют ее или нет. Но задачу она свою не выполнит, это точно. -млять еще один камик заходит с левого фланга в тыл. О это моё! Клац. Добро пожа.... БАБАХ!!!! собака пролетел вперед без управления почти полкилометра рванул метрах в 40, аж земля посыпалась за шиворот. Стесняш предатель, а ну вернись усатый, я пригрелся. Вот так сидишь всю ночь и клацаешь по кнопке. Дело вроде небольшое и меланхоличное, несложное. Главное не спать, главное вовремя переключать нужные кнопки, и не спать..а это уже было. Как было бы здорово, чтоб вся война сводилась к такой скучной и монотонной работе. Но нет. Я знаю, сутра опять идти в слякоть и шипящую на нее гарь, скользить по грязи и в то же время протирать колени на штанах о шершавую сталь. Закончили мы затемно. Теперь можно устанавливать более серьезные штуки. База есть. Ну а я получаю свои заслуженные несколько часов отдыха. Прихожу к себе... Чуть не сказал домой, настолько мне кажется уютным место где мы обитаем после пары ночей без сна. Рефлекторно захожу в интернет отписать близким что все хорошо, завариваю чай, отмечаю, что коты сожрали остатки колбасы. Заглядываю в нашу с вами курилку, падаю в кресло, набитое каким-то тряпьем и поролоном с кружкой горячего чая и засыпаю с глуповатой уставшей улыбкой, почитывая как вы хвастаетесь ужином, показываете свои хобби, рисунки, вышивки, скульптуры, рассказываете о своих приключениях, вредничаете, беспокоитесь о нас всех. Спасибо вам за это. У Байбака наконец-то отбой. Клац.

Очередной день подходит к концу с чувством благодатной усталости, небольшим налета ворчания и топтания стадом медвежат. Пока тягал груз на кабанчике-пробил колесо, ла так, что покрышка улетела в ночь. Так и доехал до ближайшего укрытия.. На трёх колесах. Благо предусмотрительно давно имеем запаску. И завтра будет увлекательное приключение натягивания совы на глобус покрышки на диск под проливным дождем. Есть определённое очарование в местной осени. Да, конечно она так и остается мрачным куском уныния и печали, подернутой взвесью тумана и дождя. Но у такой погоды есть свои плюсы. Вездесущие дроны летают в разы меньше, и просто избегая пристреленных минометами мест, можно вполне бодро и спокойно передвигаться без опаски быть пойманным врагом. И вот сидя в укрытии, посматривая на темнеющие туманные равнины, думается мне, что не зря великие авторы с таким восторгом и романтизмом описывают красоту этого времени года. И несмотря на хлюпающую под ногами грязь и подводящего кабанчика, мне все равно дико уютно в моей теплой нычке, с по случаю тумана растопленной печкой, мокрыми котами, греющимися в старом сальнике и сериальчиком в телефоне. Наконец у меня есть конкретная причина отдохнуть - дела сделаны, а квадрик не на ходу до завтра. Так что этот вечер я предпочту посветить себе любимому. Наконец-то проспаться в конце концов! А Вашему вниманию еще одна Добрая история.

Осень здесь хоть и красивое, но стоящее на втором месте после зимы по коварству время года. Непроглядный туманы, вечная слякоть, топи на месте болот, сходящие с известковых холмов потоки грязи. Одна из главных опасностей в заброшенных населенных пунктах-колодцы во дворах. Зачастую, надстройки вокруг них начисто сбриты бесконечными разрывами вокруг, сложены над провалом в никуда горой невзрачного мусора. Наступишь на такую и спустя секунду полета занырнешь в гнилую воду и повезет, если ничего не сломаешь. В любом случае, броне сточно придется сказать пока-пока, возможно даже оружию, неумолимо тянущему на дно. Помнится в ноябре прошлого года мы большой группой исследовали заброшенную деревеньку на предмет возможности размещения там передового лагеря. Ходили аккуратно, но в целом, не особо опасаясь. Фронт отодвинули легко, осталось проверить дворы на растяжки, мины и прочие неприятные сюрпризы. И вот совсем молодой пацан отошел в молочный белый туман всего на каких-то двадцать метров, выглядя для нас расплывчатым серым силуэтом на фоне прокоптившейся стены сарая. Его приглушенный крик ударом лома по спине погнал всех четверых из нас туда. Оказалось, что он наступил на ту самую злосчастную кучу мусора и единственное что успел - раскинуть руки, чтоб не улететь вниз. Успели, вытащили, задали закономерный вопрос: "Нафига?"... Правда в более грубой форме. Оказалось услышал как плачет собачка. Что ж. Достойно. Послушали. Действительно, со стороны дыры точно слышалось, как скулит небольшой пёс. Подходим ближе и понимаем что звук идет из колодца. А там темень страшная, света осеннего солнца просто не хватает чтоб дотянуться до глубин. Вроде в свете фонарика видно шевеление на дне и мелькает отражение в глазах животного. Чего поделать. Уйти- жалко. А лезть туда- дураков нет. Решение было принято такое. Есть такие штуки у некоторых солдат - мародерки. Что-то вроде ранца, который крепится не на лямки как обычный рюкзак, а прям на броню за стропы. Собрали с нашей группы два ранца максимально растянули их, загнули языки, чтоб не закрывались и на двух связанных эвакуационных стропах опустили вниз. И инстинкт самосохранения совершил чудо. Когда связка из двух сумок коснулась воды, мы сразу поняли что вес увеличивается, собачка пыталась забраться внутрь одного из мешков. С третьей попытки удалось! На свет достали совсем небольшого перепуганного и вырывающегося, дрожащего от холода щенка.

Смена расположения. Вещь тяжелая, неприятная, смещение даже на километр-настоящие испытание на сноровку: Смотать почти два километра различных кабелей. Генератор. Оборудование Вещи. Топливо. На новом месте все это установить. Познакомиться с местной хозяюшкой- кошкой, задобрить, прикормить. Нам пришлось за день провернуть это целых полтора раза, так как первый вариант оказался непригодным. Почти с тонной поклажи носилась по округе целый день. И наконец мы разместились. Пока что в холодном и негостеприимном подвале, а ведь каждый раз когда мы переезжаем, хочется сделать все по уюту-вдруг придется зимовать в этом месте! Всенепременно вспоминается наша самая сложная в плане длительного размещения позиция. Когда мы заехали туда это была яма на полтора человека, с земляным топчаном, прогреваемая парой окопных свечей, от чего утро начиналось не с кофе а с оттирания с лица копоти, откашлтвания ее из лёгких и носа. За три месяца что там ротировались отделения из моего подразделения это стало фешенебельное жилье класса люкс с теплым полом, раскладушками, гамаком , шикарной дровяной печкой, путём сообщения (что-то вроде неглубокого узкого окопа, куда можно лечь в случае чего) метров в 50 до отхожено места, полноценной дверью столами и табуретками, сбитыми из ящиков из-под боеприпасов, интернетом, толстеньким котиком, камерами наружного наблюдения, толстенным накатом. Многие понятное дело что та позиция стояла далеко от наших передовых подиций, что враги позволили нам подобные изыски, если не ошибаюсь то в районе 800-900 метров и более. Часто показывают, что солдаты живут аскетично, не придавая большого значения таким вещам как уют и комфорт, и местами это действительно так. Но на своем примере скажу, что работают эффективнее бодрее те воины, укоторых в нычке есть возможность отдохнуть, вкусно поесть, крепко поспать и поболтать с родными и друзьями. Мой маленький товарищ по прозвищу Косяк, просто помешан на уюте и каких-то фишках для улучшения жилищных условий. Однажды, когда мы с ним менялись, я вышел навстречу его команде чтоб помочь дотащить тяжести я встретил его, и офигел. Эта полторашка пер на ту подицию.. Телевизор. С антеннами, вот этим всем. Оказалось, что купив телек в ближайшем городе, он решил, что почему бы не оттараканить его поближе к передовой, и смотреть сериальчики всем экипажем в свободное от работы время. Признаю, подобные выкрутасы это перебор, но признаю, что в следующую поездку туда нам очень зашел просмотр киношек всей компанией. К нам ещё и гости заваливались постоянно. Вот так из ямы на полторы персоны за некоторое время этот блиндаж стал известен среди местных как "Клуб" и сюда периодически приходили культурно отдохнуть почти все соседи. А как мы обустроим наше новое место-расскажу как закончим. Но уже тащится уцелевшая мебель из соседних руин, делается свет и можно заварить крепкого чаю и насладиться мурчанием кошки.

Прочитал план Победы России (https://t.me/diomeddog/3549) в войне у товарища Платона. Максимально согласен. Пункт 3 гласит: ротация мобилизованных. И мне вспомнилось, как мы перед очередным заданием с парнями придавались сослагательному наклонению за чисткой оружия. -Вот мужики, прикиньте, в моменте Верховный говорит:"Новую волну мобилизованных набрать, старую отметить в лучшую сторону и домой, отдыхать", как бы вы отреагировали? -Ищи дурака, я бы махнул ручкой и домой. -И я. Не моё это-воевать. -Ха, да твое-только спальником шуршать! -Да ну тебя нафиг. -Есть другие мнения? -Ты знаешь, домой адски хочется. Но чет как-то прикипел уже к образу жизни. -Сомневаешься короче говоря? -Вроде того, просто не выкупаю, сложный моральный вопрос. Типа мужики без опыта и навыков на фронт пойдут, а я домой.. -Понимаю тебя, Сань, а я вот решил для себя, что домой либо с победой либо по врачебке. По мере того, как ширится мой круг знакомых, все чаще встречаю мобилизованных, которые придерживаются подобной благородной позиции. И все чаще я замечаю, как Эта позиция становится заразительной, как люди меняют мышление, как люди рвутся не просто отстреляться и поехать домой. А Победить.

Как вы работаете над своими ошибками? Как работаете с ошибками ваших друзей? Подчиненных? Сегодня мой день отдыха превратился в чудовищную гонку: как найти генератор до того как кончится дождь. Дело в том, что мои нерадивые бойцы накосячили заправив дизельный генератор и без того еле-еле вывозящий нагрузки бензином. Просто возможно, что в темноте, под дождем, приняли две канистры с надписями "бензин" с 4 сторон и на ручках, стоящими под тентом, куда прячем квадроцикл за забытую мной после привоза со склада ГСМ солярку. Понять можно. Но тем не менее генератор в наших условиях не ремонтопригоден. И несмотря на то, что настроение сильно поднял пришедший по пути колбасного воришки Стесняш, проблему нужно было исправлять. И здесь я подумал, насколько же я изменился, насколько изменилось мышление от моего прежнего, гражданского. На вопрос "Ты куда?" я лишь сердито бросил: "За тобой г... подтирать" я целый день носился по округе собирая запчасти от сломанных генератором, параллельно тряся тех кто в тылу на новый источник энергии. Вжух-на интернет, вжух-склад ГСМ, ВЖУХ-до знакомых, там пообедал/завтракал. И так за этими самыми вжухами пролетел день. Как бы я поступил на гражданке с такой ситуации? Отругал, пожалуй, потребовал бы исправить собственную ошибку. Оштрафовал бы. Но здесь я по сути "первый среди равных", тот кто несёт ответственность за группу, где ошибки одного человека становятся ошибками всех и спрашивают за все с меня. Я понял что не хочу топать ногами и ругаться, психовать и требовать починки или поиска нового генератора от нерадивых парней. Просто сделаю это сам, потому что могу сделать быстрее да просто могу. Пробег квадроцикла просто за сегодня составил почти 140 километров. И все эти 140 километров, все эти 11 долгих часов я молился только о том, чтоб я успел до того как закончится дождь. Мы запустились через 20 минут после его окончания. Цена такой ошибки не уставший я. Не загнанный до шипения квадроцикл, не чудовищная усталость, холод в блиндаже и прочие лёгкие неудобства. А человеческие жизни здоровье бойцов, оставшихся без прикрытия от дронов. И вот вопрос. В подобной ситуации, но в обычной жизни, когда от подобных эксцессов не зависят жизни других, как бы вы поступили?

Наконец осень пришла. Не урывками, когда сквозь бетонный потолок туч проступает согревающие солнце. В полную ступает осень по пылающим степям, шипящим в ответ затухающим огнем. Снова каждый шаг становится тяжелее от податливой почвы, с радостью засасывающей ступни в себя. Снова дождь, несущий толки спокойствия. Знаете осень, в отличие от зимы, не так строго требует неукоснительно соблюдать правила быта, не так принуждает бороться за свое здоровье, дает послабления, и на мой взгляд именно осенью происходят такие уютные дни как сегодня. Вот сижу я укутанный в плед вместе с тремя военными котами, рядом спят мои парни после ночного дежурства, читаю как вы весело болтали сегодня ночью и сутра. И я честно понимаю, что хоть снаружи и завывающие иглы осеннего ветра, холодный дождь, вездесущее болото проселочных дорог, изрытых оспинами разрывов, здесь и сейчас я с небезразличными и добрыми людьми. В тепле и уюте, под урчание электрической печки и котов набираю в сердце этого уютного топлива, восстанавливаю силы после непростых дней. И что когда снова позовет труба, когда снова понадобится рвануть вперёд навстречу новым вызовам, я поеду с летним настроением, с улыбкой на физиономии, полным сил, бодрым телом и духом.

Неоднократно замечал, что после отдыха сном, мы тут переходим в режим "мужики поехали на природу" без алкоголя и музыки, конечно, но атмосфера именно такая. Остроты в адрес друг друга, простецкая, но со вкусом приготовленная еда, деловые животные снующие тут и там в надежде получить кусочек вкусняшки, нарастающий зуд в руках-желание чем-то заняться. Сегодня мы будем приводить в божеский вид нашу новую берлогу. Новый свет, утепление, места для котиков, чтоб не мешались под ногами, начали обустраивать себе личные места в соответствии с представлениями об уюте. Вот лично для меня одним из ключевых является возможность сидеть, укутавшись в любимый клетчатый плед, персональный свет за головой, возможность работать на ноутбуке прям из этого гнезда, потягивая чаек и чтоб обязательно было пространство для 2-3 котиков, живо интересующихся статистическими выкладками и данными, вытягиваемыми с вражеских дронов. И чем глубже в зиму тем больше покоя в такой обстановке. Но мы здесь на войне, эти несколько дней уюта-подарок нам перед тяжелой поступью вперед. В дождь и снег, с небольшими остановками и без пердыха, по селам и городам, по полям и лесам нам идти вперед, вминая врага в западные границы. Вот на что мы собираем силы в эти уютные мгновения. Вот их цена. Теплое кресло и клетчатый плед-наши отправные точки в дождь и туман, в штиль и вьюгу. В влажные блиндажи передовой и болота, раскинувшимися под бескрайними небесами, таящими в себе страшную опасность. Из теплого спальника и от бодрого треска дровишек в печи нам путь туда, где рычат орудия, и десятки тонн брони сминаются неумолимым молотом войны. От добродушных котиков мы пойдем тянуть груз по грязным траншеям, надеясь, что нас не видят, мечтая, что не придется услышать ни вой мин, ни свист пули, ни назойливое жужжание дрона. И мы пройдем эту бесконечную последовательность, отдыха и работы, складывающуюся в огромный поход туда-обратно.

Даю себе обещание не писать на нервах, а то вот что получается. Часы томительного ожидания результатов работы, мокрый бетон смурных облаков, ветхие обломки вокруг. Под аккомпанемент раскатов артиллерии я сижу и жду подтверждения прохода колонны по моему защитному периметру. Сработало ли оборудование на большом расстоянии, не перескочили ли враги на нетиповые частоты? А вдруг дождь рассеял помехи и жужжащие твари прорвались к нашим. Вдруг, вдруг, вдруг. Каждое движение русская рулетка с одним пустым гнездом в барабане, в моем деле все от магнитных бури или погоды, до хитрости противников может сыграть в ту или иную сторону, покер игральными картами физики, с невидимым оппонентом, где ставка - человеческие жизни. Скажите , что я переоцениваю свой вклад? А я скажу нет. Я видел к чему приводит проигрыш в такой партии, видел как проигрывает РЭБ, видел оплавленные танки, ставшие саркофагами для таких же парней, как я, братские могилы раскуроченых блиндажей, с укором смотрящие на предавшие небеса, злился на видео, хвастливо выложенное врагами, где раненый боец, не зная как использовать выданное ему антидроновое ружье, пытается отбиться от FPV, изувер-оператор которого нагло играет вокруг парня, превращая его последние минуты в кошмар. Я видел и это разбило мне сердце. Все кто видел другие войны, начало этой, уверенно говорят, как за несколько лет скакнули вперед способы ведения боя, там где раньше правил бал могучий воин, тренированный, уверенный, стойкий, сейчас властвуют закопавшиеся в кипы технических документов парни с оборудованием на миллионы, вся работа которых заключается в том, чтоб дать дойти другим до точки целыми, сидя в стороне от стрельбы прижать противника к земле, сделать небо его врагом. И мы боимся. Боимся страшных последствий ошибок, неправильной настройки, случайностей и технических вывертов оппонента. И вот наконец 5 самых важных слов: "Через вас никто не прорвался". Байбак. Продолжаем работу в штатном режиме.

Очередное утро, с грозным солнцем, предательски разгоняющим облака, меняя безопасность на тепло. Рык боевых вертолетов проносящихся над головой. Мы с пацанами в засаде на дроны, которые в такую прекрасную погоду очень захотят попробовать протаранить наши борты. Тонкость в том, что мы особо не разбираясь в частотах вертолета однозначно не хотели бы заглушить в нем какие-то системы связи и поэтому как три байбака сидим в самом неудобном месте, но так чтоб направленные помехи били только по врагам. По сути мы сидим там ради нескольких секунд, что требуется вертолету, чтоб отработать по цели и унестись в безопасную зону. И вот машина смерти едва не чиркает шасси по верхушкам посадок, резко сдаёт вверх, срывая остатки осенней листвы кнутами ветра дает залп и не прерывая плавного движения уходит на разворот. Ну вроде обошло.... Визгливый писк портативного спектрометра как шило влетает в уши. Вот и мелкая тварь. Где, направление не определить точно в моменте, пик сигнала усиливается, он явно движется в сторону вертолетов заходящих в вираж. И вот наконец мы видим несущуюся точку с совсем небольшим снарядом. Клац. Ноль эмоций, он все еще корректирует траекторию, управление не теряется. Я хватаюсь за ружье и плавно вращая его пытаюсь работать по мелкой твари, тогда как парни палят из автоматов. И вот наконец дрон дергается и начинает сноситься ветром, есть разрыв связи с пультом. Не знаю, сработало ли ружье, или может бортовая глушилка вертолета, но FPV начинает кренится на бок уже час уходя в неконтролируемый вираж, переворачиваясь вверх пузом, и благополучно падает в поле. Потом схожу подберу. Вернем назад, отправителю. Но уже со снарядом побольше.

Сегодня у нас солнечно, а значит день плотный и полный работы. И вот лаосская сказка и фантазия про то как солнце и враги, сами того не ведая помогли двум бойцам избежать наказания. Все совпадения с реальными событиями и персоналиями - инсинуация и притянуты за уши. Разок закинули нас сопровождать колонны штурмовиков, заходящие за ноль. Основной лагерь для ремонта и обслуживания техники, а так же для того чтобы заранее встречать колонну с передвижным оборудованием. Мы разбили лагерь далеко, примерно в паре километров от боевых действий, работали плотненько, успешно, запустили несколько колонн и начали ждать уже свою машину для переброски на следующее задание. Надо сказать, что та неделя выдалась ненастной и дождливой, что ,конечно,сыграло на руку в вопросе защиты от дронов. Но и для транспорта подобные вещи, скажем так, не очень. Так что машину мы ждали несколько дней, так как дороги превратились в кашу, покорить которую могли только машины на гусеницах. Наш же Урал ни в коем случае не смог бы превозмочь такие препятствия. Так что мы решили воспользоваться передыхом, соорудили себе навес в глубине посадки, прям рядом с старым недостроенным блиндажом, сидели под тентом, греясь в пледиках, напихав под одежду химических грелок, потягивали кофеек из термоса и периодически клацали на кнопку по команде из рации. И вот, за день до прибытия Урала слышится команда из рации: мангал в работу! светить без остановки! Мы напряглись и на всякий случай подтащили себе рядом броню и оружие. Вдруг слышим далекий рокот моторов и прямо около нашей нычки ,посреди дороги, останавливается две мотолыги. Из первой высыпается несколько мужиков. В дорогущей форме, одежде, с масками на лицах, с тюненым оружием, в шикарной обуви, спрыгивают в болото, которое с большой натяжкой можно назвать дорогой, просто из-за угадывающейся колеи. Спрыгивают и уходят ботинками в грязь. Занимают круговую оборону вокруг транспорта, опускаясь на колени, пачкая дорогущее снаряжение, оружие, а липкая жирная чача, вперемешку с отходами машин, забивается в модные подсумки на варбелтах и цеплялась за планки пикатини на оружии, постепенно знакомя охранников, почему перебор тюнинга может сильно усложнить чистку оружия. -Байбак, мне кажется, или нас за злодеев приняли ? -Не, думаю, весь секрет во втором мэтале. И вот, после условной команды открывается задний люк и из него, в облачке весьма неплохого, как я чуть позже почувствовал, парфюма аккуратно выползает чистый и опрятный, в не просто отличной, а до неприличия полной и идеально подогнанной броне товарищ большой начальник. Спрыгивает и проваливается по колено в колею. Чтоб вы понимали, на таком расстоянии, все бывалые офицеры даже полковники, ходят плюс-минус в том же, в чем и рядовые, поставить рядом хорошего полковника и хорошего рядового одного возраста - никогда не догадаетесь, кто есть кто. А тут... -Сань, мне кажется или охраняют не его, а его шмот, этож национальное достояние какое-то.. -Тихо, услышит, задушит. Повелительным жестом нас пригласили подойти. Вежливо подойдя, доложив по форме, звания позывные, подразделения, цель нахождения и поинтересовавшись персоной прибывшего мы внезапно получили отповедь. -Почему без брони? Почему оружие не заряжено? (А надо сказать что все магазины мы отстреляли и в ожидании машины, чтоб оружие не засорялось лишний раз,, все отверстия залепили скотчем) -Товарищ ...... виноваты, разрешите исправлять? -Делайте, потом сюда на осмотр. -Разрешите довести, что дорога пристреляна минометом.... И в этот момент. Я понимаю, что погода как-то улучшилась, выглянуло солнышко и с той стороны полетело. Сначала с непривычки, товарищ начальник не понял как мы занырнули в броню, в яму под навес за одно движение. А мы услышали далекий такой хлопок выхода снаряда. И тут же прям в дорогу, в метрах ста от нас вломился первый снаряд. Сказать, что проверка сваливала от нас так, что из выхлопа мотолыг летели искры - ничего не сказать.

Обнаружил для себя занятное сравнение. Здесь на территориях около фронта мы живем в эдаком вакууме. Одни и те же люди, схожие события, одни и те же пейзажи, неповторимые каждый день. Обратная сторона дня сурка - то что мы вливаемся в эдакую замкнутую экосистему со своими законами, принципами выживания, внутренними и внешними конфликтами. Единую экосистему, активно конфликтующую с точно такой же вражеской. Насколько большую часть мы оставим здесь, в пылающих степях, насколько мы сроднились с ними, как глубоко наше восприятие мира перемешалось с здешней реальностью? Когда возвращаемся в отпуск, все же ловят степные флешбэки? Инстинктивно ищем глазами укрытие, если слышим звук мотоцикла или залп салюта. Насколько это впечаталось в наше сознание? Конечно со всем этим можно жить и быть в рамках адекватности цивилизованного общества. Но что будет с нами через год? Два? Сколько изменений в наши души вложит это война, прежде чем мы ее закончим. После того, тысячи мужчин, прошедших через горнило смешаются с обычными людьми, разбавят общество перчинкой чудаковатости и странности, какие привычки я заберу с собой в мир? Пожалуй у меня все довольно скучно: -пристрастие к острой пище. -неврозы от звуков мотоциклов, снегоуборочных машин и прочих звуков, похожих на дроны. -легкий ступор от хождения по траве и песку. -неспособность комфортно себя чувствовать в двух наушниках сразу. -спать в полной темноте. -куча речевых привычек, вроде неформальных обращений к людям постарше вроде "дядя Коля" или "тетя Маша", пристрастия к сокращениям. -желание как можно меньше находится на больших открытых пространствах. Ну вот я рассказал о своих скучнейших привычках. А теперь вы расскажите, какие особенности вы получили в своих стрессовых ситуациях?

Этой ночью мне пришлось делать одну из самых неприятных вещей для простого человека. Наказывать подчинённого. Косяк серьёзный, опасный, способный привести к жертвам, произошедшим по вине нашего экипажа. В итоге решено снять его с позиции, так как косяков накопилось слишком много. Сам процесс наказания меня так же не радует, и пожалуй, в такие моменты я чувствую себя как родитель, наказывающий детей. Через не хочу, через желание успокоить, ведь все обошлось, но нужно поступать жестко. И вот я нащупал то изменение , которое привнесла в меня война. Способность отключить эмоции, врожденное дружелюбие и желание объяснить все словами и перейти в режим агрессивный, суровый, предвзятый и принимать решения влияющие на жизнь и образ жизни мой и другого человека. Дело в том, что снятие с позиции подразумевает, что с готовой, теплой, безопасной позиции этот мужик (а он старше меня) поедет на обустройство новых, в новых местах, где непривычно все. И я не знаю, случится ли там с ним что-то плохое.. Надеюсь, что нет, ведь боюсь, это ляжет тяжким грузом мне на сердце. Да, пока не восстановится мое старое отделение, не вернутся люди, которым я готов доверить свою работу, свою жизнь и здоровье мы побудем неполным составом, но ради безопасности себя и тех, кого нам доверили защищать мне придется принять такое решение. Да пропади они пропадом, весы жизней, когда постоянные косяки одного и того же человека, который за два года не уяснил что техобслуживание станции может и подождать в угоду задаче, в угоду просьбе от солдат, а не приказу командиров и в угоду безопасности воинов, которые тащат раненых из под налета ФПВ, это святое. Она хоть сгореть может, наплевать, все можно починить, все можно заменить, кроме людей. Как же я сейчас понимаю тех кто меня наказывал, их бессильную злобу, ведь ошибка уже случилась, и я не знаю, сколько людей стали ее жертвами, а скольким было суждено получить раны сеголея при любом раскладе. Ведь ошибка подчиненного это и моя тоже. И завтра я снова пойду встречаться с этим кошмаром, и самое это станет нашим наказанием, взглянуть на плоды тупых решений.  Я сделаю так, как сделал  сам сразу после первой ошибки. Мы сходим туда, где разместили раненых вытащенных из злосчастной посадки. Пусть посмотрит им в глаза и скажет себе, стоила ли гипотетическая возможность перегрева блоков помех этих окровавленных бинтов и наспех наложенных швов. Стоил ли тот обугленный квадроцикл и его водитель, мрачно тыкающий в пузыри ожогов пальцем, правильно составленного отчета о работе. Может быть мы и обязаны по регламенту производить техобслуживание в конкретное время, но я ни разу не поверю, что он думал о чем-то кроме листка с отметками о чистке системы охлаждения сидя в теплом подвале с интернетом, в момент когда мужики ценой невероятных усилий тянули своих братьев из под удара. Если он считает, что раз нам повезло и наша боевая работа в основном происходит в отрыве от противника, что многим из наших выпало счастье не проливать кровь человека, пусть даже врага, то можно расслабится и забыть что мы на долбанной войне, то он крепко заблуждается. Не будет никаких милых ругательств на байбачьем. Только плевок ему под ноги как апогей отвращения. Благо никто не погиб и не получил серьёзных увечий. Только как бы подсумок с чудесами не опустел такими темпами.

Знаете, вот многие смеются над отчетностью об отчетах и журналами учета журналов. Но и здесь я покажу вам жемчужину. Грамотно составленный отчет, например, об учете частот бпла дает возможность тыловым мастерам модифицировать тот же окопный рэб, глушилки на автомобили, под реалии конкретного участка фронта, и мне греет душу, когда в массовых рассылках справочной информации от руководства часть данных - это данные прям с моей позиции. Искренне радуюсь, что скучнейший процесс заполнения отчетов спасает жизни в будущем, позволяя подготовить станции к обстановке на нашем участке. Но я, в своей, немного нездоровой, страсти к комфорту не мог себе позволить заполнять отчеты кое-как, организовав себе целый мини офис для вечерней сверки данных под кофеёк и приятную музыку. Все как полагается, в теплом жилом блиндаже, который в нашем случае-подвал, утеплённый по всем правилам уюта: кирпичная кладка закрыта пенофолом, вверху воздуховод под крышкой, просторное спальное место на троих, отнорок, куда можно сложить оружие и всякую мелочевку, шкаф и рабочий стол для пульта станции. Нычки бывают разные, бывает, что попадаются целые подземные технические помещения на промзонах, где может разместиться человек 30 народу, там обустраиваются прифронтовые цеха и госпитали, а бывают и унылые лисьи норы, где ютятся вдвоем два лба. В вопросе жилья - главное как можно лучше утеплиться, просушиться и иметь возможность не мешать друг другу отдыхать.

Парадоксальным считаю отношение некоторых волонтеров, да и чего греха таить, солдат к тем невероятным актам доброты и самоотдачи, которые мы получаем с гуманитарных фронтов родной страны. Начиная с малого, просто уделив время прочтению поста, оставив свой совет, до невероятного вклада в боеспособность конкретных подразделений люди отдают плоды своего труда на благо фронта. Должны ли они? Лично я считаю, что нет. И тем ценнее то что они делают. Взять на себя обязательство и выполнить его - совсем не то же самое, что смириться с возложенным долгом. Я до сих пор не в силах описать, насколько благодарен за квадроцикл, генератор и помощь с новым прицепом. За желание снарядить меня и моих парней. За милые посылки для сослуживцев. Вы говорите: "Подвиг ваша профессия", но для меня то, что вы называете "подвиг", "свершение" это обыденность и минимум, по сравнению с теми же штурмовиками. Вот там-подвиг. Вы, вкладываясь в нужды фронта так же совершаете подвиг. Поддерживая бойцов, искренне переживая за них, беспокоясь, снабжая экипировкой и одеждой именно вы становитесь для меня героями. Героями  в которых мы нуждаемся.

Сначала мы пробирались ползком. Едва не на четвереньках, вдвоем из зоны неспящих вражеских глаз в небе. Без света, ветки шкрябали по лицу, цеплялись за одежду, лапами хтонических монстров не отпуская из объятий ночи. Чуть поодаль уже на ногах, но аккуратно, вслушиваясь в каждый шелест ветра, продирался через лес, обливаясь потом, давая условный знак постам, попадавшимся на пути. В грязи, вонючие и мокрые останавливались отдышаться, порой предлагали горячего чаю из термоса. Ну не отказываться же. И отправлялись дальше ловя мрачные понимающие взгляды постовых, вскинувших руку в пожелании доброго пути. Мы шли дальше, уже по дороге, нашли квадроцикл. Он в прицеп, а я за рулем, ехали осторожно, бережно храня свой груз, напряженно вглядываясь в светлеющее небо, давящее гранитной плитой на сердце, борясь со страхом, липкими комьями грязи из под колес облепляющими со всех сторон, несли мы свою ношу к нулю. Ехали через поля, в обход  деревень, по вспоротым разрывами спинам дорог, нервно поглядывая за спину, молясь, что не увидим несущуюся точку в небе. Быстро светало, и пестрая краска осени бросала блики на штиль луж, заполнивших старые воронки. Мы приехали раньше, мы ждали машину. Издалека через  увядающие посадки, слышался рокот ее двигателя и скрип истерзанной черноземной грязью подвески.  В рассветной прохладе дыхание вилось словно дым сигареты, которую зверски хотелось закурить. Я знаю, у него в кармане целая пачка, я нащупал заветный прямоугольник когда клал его на прицеп, когда привязывал его ремнями. Грубо и жёстко, но ему все равно. Те почести которые я мог воздать, я совершил - мой пот и учащенный пульс, измазанные в черной густой крови руки и ломота в натруженной спине, я стал его ногами, сделавшими первый шаг домой. Спи спокойно. И прости, что перетянул ремнем руку.

События без дат, без времени, без места. Случившиеся далеко или близко друг от друга. Одновременно или в разные года. Вой -20 наверх! -Выстрел! Крики и матюги из общей рации искажались бетонными стенами пятиэтажки, в которой остановился перекурить Вой. 17 часов рубки за этот дом остались позади и началась рутина. Пока закреп тянул снабжение, нужно было успеть отдохнуть, параллельно держа оборону на западной и северной сторонах дома. Он иногда позволял себе мысленно взгрустнуть о тяжкой доле, выпавшей на его жизнь, но в целом был в добром расположении духа. Его взвод отделался только одним тяжелым трехсотым, которого очень быстро выдернули в тыл на новомодном беспилотном эвакуаторе, который недавно прислали с гуманитарной. А остальные пострадавшие отделались несерьёзными ранениями, с которыми можно было просто поваляться недельку в тепле и с сытной едой и снова быть в строю. Байбак. Очередные два километра позади. Беспощадно ломило спину от бесконечных упражнений "упал-отжался" при первых звуках свиста мин, которые ложились в лесополку по которой мы пробирались. Втроем, за один заход , мы должны были затащить станцию генератор для прикрытия штормов, во вторую- вдвоем ,запас топлива на неделю. Наконец, остановившись в яме, мы сели на перекур. Рэм пытался подбодрить, смешным голосом декламируя дескать он "настолько преисполнился в этой жизни, что ему уже все ясно об этой планете" но настроение было паршивым. Вой. Он добрался до пулемета, за которым ему предстояло провести следующие 4 часа, установленном в крепком, еще советском здании школы, откуда открывался чудесный вид на позиции врагов. 4 часа наблюдения, 4 часа на то, чтоб не дать ни одной твари и высунуться на улицу и пресечь даже призрачные попытки контратаки. Скоро должен подойти Соня, вдвоем будет попроще, этот раздолбай пока был внизу, выторговывал у сменившегося наряда сигареты, так как их промокли, когда они неудачно занырнули в лужу, спасаясь от надоедливого камикадзе. Смеркалось. Байбак. Вечерело. Солнце неуклонно клонилось к закату и мы подобрались к окраине ПГТ , где нам указали на руины, куда можно было пихнуть станцию. Отправив Рэма и Фиксика за топливом, решили тащить его в два захода, я занялся вкорячиванием станции наверх. Дело вроде небольшое, но после проходки в несколько километров под обстрелом руки дрожали, спина дрожала, ноги сводило от каждой попытки оторвать ее от земли. Станция наверху. Первый аккумулятор 190-ик наверху, второй... Ааа , как же я устал... Подключив на свой страх и риск станцию по упрощенной схеме и сделав "клац" и закурил, окинул взглядом руины. Опять остовы мирной жизни. Сервант, заполненный галькой сервиза. Потянувшись я запнул уцелевшее расписанное веселенькими цветочками блюдечко. Сделано в ГДР. Ого! Раритетный был. Судя по антуражу, тут обитала степенная пожилая пара. Вот фото суровый старик, сажень в плечах и пожилая бабушка с улыбающимися морщинками у рта и глаз. Надо бы поглубже в дом зайти, вроде отступила усталость. По направлению к подвалу я заглянул в одну из комнат и прослезился. Вой. Он почувствовал себя раздавленным. Он отполз от Сони в соседнюю комнату, искал отхожее место и детская кроватка, в изувеченной осколками комнате, где от веселеньких обоев с тигрятами остались жалкие обрывки как дубиной поддых выбила из лёгких воздух. "Да как же можно было до такого довести б...". Подобрав фотоальбом, разбухший и заплесневевший, он открыл его на случайно странице. На фоне тех самых обоев сидела симпатичная женщина и улыбающийся пухлый ребенок двух-трех лет, но ржавые потеки воды уже брали свое, размывая фото. Под ней надпись. 18.08.2021 всего несколько лет назад это место дарило жизнь, защиту. Было домом. До чего довели страну твари, возжелавшие денег ценой своего народа. Обманув, оболванив, продав в рабство целую страну лишь бы получить неограниченный доступ к наркотикам, деньгам и иллюзии власти. Разве стоят эти "блага" улыбок детей, чьи комнаты сейчас используют как пулеметные гнезда. Спальни родителей куда приходится ходить по нужде солдатам? Нет, Вой, не время уставать. Тебе еще надо выставить зверье, остервенело разносящее свои же города подальше отсюда. Чтоб вернулась жизнь. Байбак. В комнате, на широкой двуспальной кровати под покрывалом лежали они. Двое. В глубоких сумерках угадывались только силуэты, приподнявшие одеяло. Уснувшие вместе навсегда. Хохлов выбили отсюда всего пару недель назад. Сколько же они тут, что уже не пахнут. Насколько нужно быть тварями, чтоб за столько времени не похоронить их. Хотя бы не сжечь тела, оставив неприкаянными настолько долго. Через пару часов вернулись парни, мы доразвернули станцию и начали думать над моральной дилеммой. Ведь пока враг рядом любые движения-страшный риск. Вой. Он аккуратно убрал альбом в чудом уцелевший шкафчик, сходил по делам подальше. Соня ворчал, чего это он так долго, а на душе скреблись кошки. Так всегда, сталкиваясь с растоптанными войной жизнями чувствуешь себя потерянным, просыпается чувство горечи за попранные жестокой реальностью судьбы, уже не свои, а чужие. И в этом Вой искал силы. Вот против чего он воюет. Против продажных монстров, которые наплевав на все, уверились в чванливой иллюзии превосходства над другими, над тех кто обманулся и доверил власть над собой, над чумой коричневых идей, твердящих что есть нации хорошие и есть плохие. Против того, чтоб изувеченных взрывами детских не было ни на родной земле ни на чужой. Байбак. Мы сожгли их на отходе. Молитвой нашей стало "спите спокойно". На сердце лежал камень. Те враги, кто не мог уделить на это десяти минут за те месяцы, что здесь стояли стали, для меня зловещим образом наплевательского отношения к понятию морали и человечности. Обманутые, зомбированные, низведенные до первобытного уровня животных, безвозвратно потерянные души, поражённые метастазами равнодушного отношения к жизни и смерти врагов и друзей. Вой. Байбак. Сотни тысяч воинов, продвигающиеся по руинам городов и деревень. И сотни тысяч тех, кто продал душу в обмен на иллюзию богатства, отринув главное сокровище человечества - мораль и веру в доброе. Но отбросив это они потеряли еще кое-что. Несгибаемый лом воли, который не даёт нашим воинам, даже уставшим, поникшим от невзгод, разочаровавшимся сдаваться по давлением судьбы и смерти, дышащей в спину.

Первый мороз. Фронтовые коты поджимающие лапки на улице. Солдаты кутающиеся в шарфы и бушлаты. Поветрие тяжелой, ветренной зимы. Третья зима на СВО. Всякое здесь происходит. Порой просто страшное. Порой мистическое. Прошлой зимой мне довелось провести сутки в полном одиночестве на заброшенном хуторе. Где компанию мне составляла брошенная кем-то буржуйка в подвале да периодические переклички по рации. Выходить тогда на улицу совершенно не хотелось, но приходилось. В зеленом свете старенького прибора ночного видения представала унылая картина. Выпотрошенный амбар, большой гараж грузовой техники, светящий из разодранной стены перевитыми останками какого-то грузовика. Далеко-далеко световой маячок на дереве-это ориентир для отладки станции по азимуту. Месиво облаков, которое вот вот высыпает новую порцию сугробов. Чтож. Это даже к лучшему. Метель-это хорошо в своем роде. Никаких дронов на эту ночь. Знай себе не спи, кури, гоняй чай, отвечай по рации. Сыпануло как по команде ровно в полночь. Сначала большими пушистыми белыми хлопьями. Потом по щеке хлестнул первый порыв ветра. Второй. Заскрипели адскими арфами ошметки листового металла. Жалобно застонали остатки амбара, прогибаясь под снегом, застонал жилой дом, в подвале которого я тогда засел в ожидании своих парней, оставшихся у соседей с грузом. Периодически бухала артиллерия, бьющая по пристреленным точкам. Я спустился вниз. На улице делать уже нечего, только укрыл на всякий случай станцию тентом, чтоб нежную электронику не задушило под слоем снега и льда. Печка бодро трещала, треская обломки забора, стул, внутри в фольге жарились два клубня картохи. Уют да и только. Но самое опасное что я тогда мог сделать это расслабиться. Не просто так переклички шли каждые 10 минут. Уже неоднократно пресекались попытки вражеских ДРГ прорваться на нашу территорию. А я один. И страх легкими касаниями ледяных пальцев портил атмосферу. Сверху чудились упорядоченное похрустывание снега, словно шаги, отзвуки коверканой речи. Шатание печной трубы от ветра мозг дорисовывал как попытку отодрать защитную сетку с выхлопа, чтоб закинуть туда гранату. Чем больше думал об этом, тем сильнее было наваждение. И тут звук, который точно не был глубоком уставшего требующего сна разума. Звук замерзшего дерева по которому с усилием, с нажимом, медленно и степенно ведут чем-то твёрдым. Дверь в подвал! Моментально в печку был вылит чайник, погашен свет и ПНВ опущен на глаза. В кромешной тьме видно было только прямоугольник двери. Сквозь щели которой пробивался слабый ночной свет. Свет, который ясно очерчивал движение за дверью. Раз короткий. Два короткий. Это обозначение позиции по рации. Вторая. Потом один длинный. Один короткий. Один длинный. Это запрос помощи. Ответом стал шепотвзволного из рации-"идем к тебе, Байбак". Тем временем за дверью слышалась возня. Кто-то давил на дверь. Цепь, на которую она была заперта слегка звенела, натягивалась. Что-то слегка хрипело за дверью. Возилось. Отошло. Тяжелое. Настолько, что звук шагов даже по снегу все равно пробивался через потолок подвала. Приблизилось к трубе. Поворчало. Казалось что время замедлилось, я приподнялся к двери и щёлкнул затвором. Что-то снаружи моментально оказалось прям перед дверью и тяжело навалилось на нее и в этот момент со стороны откуда шли пари выдетела осветительная ракета. На всякий случай я занырнул поглубже в подвал, уходя с линии огня и не зря. Грянуло два одиночных выстрела, нечто снаружи издало пронзительный визг, дернулось, рвануло дверь. Автоматная очередь ударила , слышно было как патроны входят в плотную шкуру. Минут через 5 подошли. Снаружи зазвучал дикий ржач, отгоняя наваждение. -Байбак! Ты живой? Штаны сухие? Выходи засранец, дернул нас по фигне. -Да, да уже. Снаружи стоял Санечка-наш взводник, и еще три бойца. -Ну че, поздравляю с успешной поимкой хохла-вон смотри. На снегу валялся здоровенный секач, непонятно каким образом оказавшийся здесь в такую погоду. Здоровенный, вонючий. -Топи печку, дозорный блин. Спину срежем, прожарим и мяска поедим. А вообще молодец. Фиг знает, может это мог быть двуногий хохол. Всякое могло случиться, не комплексуй, что кабанчика испугался. Конечно потом пришлось отстоять штрафной наряд. Конечно были приколы. Но вот тогда я еще раз убедился, что даже в лютую пургу, я могу положиться на товарищей, который придут по первому зову. Мы тогда уплетали вонючее, жесткое мясо с картошкой пили сладкий чай, смеялись надомной и радовались, что тревога была ложной, снаружи бесновалась метель, а мы уютной компанией никак не могли отпустить ситуацию.

Мобилизация, в помощь воюющим войскам ,стала для добрых граждан Лаоса серьёзным шоком, ударом под дых, поводом для ёрничания врагов и возмущённого сочувствия друзей. И,  понятное дело, она стала чудовищным испытанием для инфраструктуры, не готовой усвоить такой объем новых военных, многие из которых вовсе не были готовы к такой службе и вовсе не содействовали упрощению общего процесса. Помню, как после распределения меня потеряли. Вместо того чтоб направить в подразделение ,куда меня зарядили ,отправили в прифронтовую зону на обучение. Несколько дней мотаний на поездах и колоннах туда-сюда, и, по итогу ,пристроили в нужную часть. Помню ,как встретил лейтенант, который должен был собирать нас всех на обучение, и выдохнул: "Ну все, наконец нашелся, все налицо". И после нескольких дней знакомства между собой нас посадили на поезд и отправили соседнюю Лаосу не очень большую, но гордую страну, где мы и провели несколько месяцев, постигая азы РЭБовского дела. Я с интересом погружался в устройство станций ,параллельно изучая специфику дронов. И чем больше вникал, тем сильнее возникало неприятное ощущение "То ли я дурак, то ли лыжи не едут". Станции не соответствовали по рабочим частотам с дронами! С этим вопросом я и подвалил к командирам. В итоге оказалось, что станции демонстрационные. Предназначенные именно для ознакомления нас с понятиями спектра, азимутов, КСВ и прочими. Благо ,тогда пара бывалых офицеров намутили мне несколько учебников по радиотехнике и я смог поглубже вникнуть в специфику ведения радиосражения. Разжевывали мне ситуации из новостей, почему не сработал РЭБ в той или иной трагедии, как изучать. Кстати тогда же я познакомился со своим будущим командиром отделения , Механиком, вполне оценив вредность его зарактера  смешанный с любопытством, ведь ему гораздо больше чем мне удалось вникнуть в специфику работы, и к его советам я прислушивался уже тогда. Могу сказать одно, то время было одновременно ответственным, но самым беззаботным. У нас были полноценные дни отдыха, которые многие из нас все равно проводили на станциях, в расслабленном режиме мы изучали их устройство, отвлекаясь на веселье, чай на костре и сон в теплых бронекапсулах. То было время, когда подразделение еще не потеряло никого. Когда никто из нас не слышал и не видел кошмаров, которые не должны случаться. Мы были просто мобилизованными, неудачниками, попавшими под раздачу судьбы. Спустя два года, статус уже не важен по сути. Уже нет различий. Все мы солдаты, все мы сражаемся и несем свой крест гордо. Да, одни устали сильнее других. Кому-то повезло больше, кому-то меньше. Но мы все еще здесь, выросшие из тех, играющих в снежки на полигоне парней в воинов, приближающих Победу.

Пелена дождя, тяжелые капли стучатся в дождевик, просятся внутрь, пар от дыхания. Мы сидим на открытке, в небольшом облезлом кусте, кутаясь в плащи палатки. Ждем машины, чтобы передать им на броню станции-глушилки. Небеса рыдают над изуродованной землей, пропитанной кровью, отравленной соляркой и пороховым огнем. Удручающая картина пустоши навевает странные мысли. Мы не говорим друг с другом, не шутим как обычно. Лишь шелест ветра по огрызкам прошлого, стук дождя по плащу, да звуки пролетающих артиллерийских снарядов над головой. Наконец , сквозь туман войны пробивается мерный скрежет транспорта, я достаю фонарик. Хоть и день, нас можно не заметить из кабины, надо привлечь внимание водителя. Мотолыга останавливается и из десанта выпрыгивает молодой офицер, даёт добро, чтоб мы подошли. -Ты Байбак? -Да. -Тебе посылку просили передать, грузи чемоданы и коробку забери. -Есть. Увесистый сверток ложится на багажник квадроцикла и мы, проводили взглядом удаляющийся в туман транспорт. Мрачный день, сквозь него мы едем к себе на точку, каждый, думает о своём. Пока обсыхаем внутри, я решаю распаковать коробку. Порой, даже в самые серые и меланхоличные дни ,нам на голову сваливаются маленькие радости. И вот мы сидим и трескаем пряники с чаем, закусывая шпротами. В сухих носках и свежих футболках. А снаружи льет и льет бесконечный дождь, шумит артиллерия и грохочет железными листами ветер. А мы тут. В тепле, с вкусняшкой и подарками с гражданки. Спасибо вам.

Кредиты на графику, картинки:
open_book.png:
    Downloaded from: http://www.clker.com/clipart-open-book.html
    Shared by: OCAL 26-Mar-08
    Profile: http://www.clker.com/profile-1068.html
    Web site: http://www.openclipart.org
closed_book.png
    Drawn by: CrazyTerabyte / Denilson Figueiredo de Sá
    Homepage: http://my.opera.com/CrazyTerabyte/blog/
    Profile: http://openclipart.org/user-detail/CrazyTerabyte
    Downloaded from: http://openclipart.org/detail/9358/book-by-crazyterabyte
    Created: 2007-12-03 18:49:27
    Description: A simple SVG book based on a drawing made on Gimp by Sam Switzer.