Ребята, мы отходим не побеждёнными. Да, очень обидно, но главное не раскисать и "держать строй". Воинам, положившим жизнь на Херсонском направлении - честь и слава. Верим в Суровикина, и что «всё не просто так».

Доброго времени суток, хочется поделиться информацией по ситуации на южном фланге Артёмовска, а именно н. п. Клещеевка. Ситуация в населённом пункте складывается трагически для всех войск участвующих в самоотверженной обороне. Что именно там происходит, а происходит там следующее : противник имеет преимущество в воздухе, а именно беспрерывное наблюдение с помощью коптеров, делает сбросы, сковывает наши действия артиллерией и танками, разбирает укрепления доводя их до состояния груды мусора где невозможно находиться, потому как противник снарядов не жалеет. Так при перемещении одиночных военослужащих противник в течении трёх-пяти минут наносит огневое поражение с танка (порядка 10 выстрелов) затем применяет миномёт и завершает обстрел применением касетных боеприпасов. Мы же со своей стороны на перемещение групп военнослужащих до 20 человек отвечаем пристрелочными четырьмя, которые далеки от своей цели. Таким образом противник безпрепятственно накапливает резервы вблизи от наших позиций, а затем после долгой и признать точной артподготовки начинают продвигаться (делать накат) на наши разбитые позиции где наша уцелевшая крылатая пехота останавливает противника в стрелковом бою и отходит за ещё уцелевшие укрытия унося убитых и ранненых. Применение нашей бронетехники невозможно, потому как противник использует птуры с высот, использует fpv дроны роем до 4 шт. Наши штурмовые группы стачиваются артой после закрепления и вынужденно отходят, хотя любой штурм с нашей стороны резонно не может оказаться успешным без нормальной артподготовки, работы рэб и контрбатарейной борьбы и является убийством личного состава для отчётности. Эвакуации раненных и убитых нет, все подходы засыпаются касетами и дистанционно минируются, складывается мнение о замалчивании ситуации и затыкании дыр пехотой, средства разведки не выдаются, их нет, начальство отрицает существенное влияние коптеров на исход сражения, всё что есть, есть благодаря инициативе волонтёров и мотивированных бойцов. Небыло проведено ни одной слаженной операции в этом районе, всё хаосно и хаотично, связь разномастная, у бойцов много вопросов к "управлению" которое их гонит на верную гибель под прицел ствольной артиллерии и танков. Пока держимся и Клещеевка находится под контролем ВС РФ.

Записки одного из бойцов «Клещей». Это была рядовая задача, это была наша работа, на инструктаже всем дали вводную: «Держать клещи всеми силами», - о тяжелом положении дел заявили сразу, в лоб, без лишней лирики и «сглаживания углов». Мы все понимали, что будет сложно, но, держа это в голове, просто собирались работать, шутили, перебрасывались идеями захода. Выезд, мрачная лощина с холодным взглядом встретила нас без препятствий, будто дикий хищник запустила в свои владения, чтобы не дать возможности уйти. Первое утро громким рокотом артиллерии и танкового огня дало понять, что работа началась, и здесь ошибок не простят. Земля горела под ногами, мы перемещались, выбирая позиции. Вокруг словно щепки разлетались дома, поселок превращался в погост. Второй день начался с наката противника.С криком: «занять позиции!» - все рванули на свои места, отпор был дан противнику дерзкий. Неудача обозлила врага, начался огненный ад. Я не считал дни, уж тем более дни недели, только считал часы и минуты до своей работы. Каждая наша огневая точка равнялась до основания, каждый дом, представляющий опасность противнику - был уничтожен и сложен. Мы были наедине с этим безумием, внешний мир буквально не слышал наши доклады, мы встали лицом к лицу с Дьяволом. Решали что делать в составе нашего подразделения, дерзкие вылазки не давали расслабляться, на наш выстрел с РПО незамедлительно прилетало 15 выстрелов из танка. Небо было застлано, словно плащом смерти, вражескими «птицами», которые подобно стервятникам летали над нами сутками, ожидая свою жертву. Каждый день уворачиваясь от кассет и пережидая отработку противника по «дежурным целям», я бегал по раскуроченным воронкам в поиске своих целей, на меня противник не жалел огня артиллерии. Кому-то не повезло, кому-то повезло больше, кто-то, пытаясь вырваться, навсегда потерял дорогу домой. Мне казалось, что безумие только нарастало, надежда иссякала от каждой не отработанной «цели», которую я дал. «Нам не верят» - это апогей царства идиотизма, который забрал множество жизней, какая-то часть меня навсегда осталась в горячей земле клещей. Помню как нас поменяли, казалось будто над нами насмехались, давая группе выйти на ротацию, мы все знали, что еще встретимся здесь снова, и все незаконченные дела - будут завершены так или иначе.

Делить рассказ на оказание помощи по цветовым зонам не стану, так как по нам и группе эвакуации беспрестанно бил танк и прилетали кассеты - в такой ситуации все зоны непонятного цвета. Преимущественно красная с желтыми точками в виде подвалов и домов... По станции услышал: «Егерь 300, тяжелый!". Через несколько секунд забежал товарищ за носилками. Раненый был недалеко, я знал, что парни справятся и принесут раненого в укрытие в ближайшее время. Сразу начал готовить средства для оказания помощи. Учитывая, что пресловутые «птицы» круглосуточно дежурят в воздухе, корректируя арту с минометами на каждую потенциальную цель, вытащить раненого задача нелегкая. Парни не думая бросились вытаскивать товарища. Бог всё таки есть и он определённо с нами ! Иначе как объяснить то, что раненого тащили под плотным огнем артиллерии и никто больше не пострадал ? Занесли в укрытие. Сделал быстрый осмотр. Рана осколочная, в бедро, навылет. Как правило такие ранения сопровождаются обширной кровопотерей. Ее удалось не допустить, спасибо за грамотные действия парням, которые были рядом с Антохой* в момент прилета. За несколько секунд был наложен жгут Эсмарха, вкололи за раз 2 промедола (парни посчитали это целесообразным, реагируя на крики раннего от боли), после провели эвакуацию в укрытие. Занеся раненого в подвал, мы быстро распределили обязанности. Я надел стерильные перчатки для работы с раной, второму дал маркер, надиктовал текст записи, третий помогал с раной и срезал штанину. Решили сразу заменить жгут на турникет,- в процессе эвакуации жгут мог отлететь. Турникет все-таки сидит надёжнее. Рана большая, необходимо было тампонировать с двух сторон. Решили воспользоваться гемостатическим бинтом Гепоглос. Мне он сразу не понравился, так как заткнуть дыру как следует не получилось, ввиду его жёсткости и неудачной технологии пропитки хитозаном. Бинт как жесткая наждачная бумага. По наложению бандажа выяснилось, что мы допустили ошибки - начала сочиться кровь. Принял решение все сделать заново. На этот раз вооружился обычным Z сложенным бинтом для тампонады. Осмотр показал,  что все получилось как надо: рана полностью забита бинтом и кровь больше не сочится. Приступили к эвакуации. Гипотермии не было, крови наш братишка потерял очень мало, не стали заворачивать в одеяло. Делать иммобилизацию тоже не стали, кость на удивление казалось целой. Был расчет на быстрый вывод. В итоге с парнем все хорошо. До точки эвакуации доставили быстро, не смотря на постоянные обстрелы. Тренировки не прошли зря. Выводы для себя я сделал следующие. Обычный бинт-тампонада очень эффективное средство для остановки кровотечения, израильские и китайские бандажи очень удобны и эффективны в применении, промедол начинает действовать в среднем от 20 до 30 минут. Гепоглос так себе средство, в аптечке оставлю, возможно пригодится в другой ситуации, но тампонировать им определенно больше не стану. Не забываем о тренировках друзья. Ведь все эти алгоритмы реально работают.

Очередная задача, работать будем в "Клещах". Группа заходит, каждый знает свое дело и старается его выполнять точно и профессионально. Со стороны противника на пути следования летит все, что может взрываться. Мы находим укрытия и начинается работа. Уже на месте выясняется, что налаживать связь с «соседями» придется на абсолютно разных радиостанциях, их необходимо найти, связать, зарядить, настроить. Поток разномастной информации поступает бесперебойно: разведка, корректировка, дозор, цели, смежные подразделения, цифры, позывные..Я стараюсь анализировать и передавать консолидированные данные, но... Противник уже засек движение с неба и тут начинает лететь. Танк прицельно отрабатывает по 6 часов, ему вторят кассеты и миномёты. Голова гудит, слух уходит. Нужно выползти из укрытия и передать информацию - иначе связь не пробивает, а там ад, надо успеть, рядом горит земля, дома и еще что-то. Слышно, как мои пацаны попали, их «разбирают». Стараюсь быть спокойным, не срываться. Корды принял, держимся пацаны, держимся. Главное все живы и можем работать. Арта и танки утихают, пошел накат противника, держим сектор, качаю связь, кругом стрелковый бой, поступают доклады- противник уничтожен, наши пацаны с птичек делают сбросы, да... у противника много 200, 300. Удержали, не пустили, продолжаем работать. Голова болит, совсем близко раздаются взрывы, доносится запах гари, но мы все работаем!!! Каждый день на этой земле, снуя под огнем и высчитывая секунды между прилётами, мы выполняем свою работу. Не смотря ни на какие обстоятельства.

До СВО реального боевого опыта у меня не было, спецоперация дала знания и умения, которые необходимо приобрести каждому бойцу во время службы по контракту. В какой-то степени они были, в какой то степени нет... Первопричину нужно искать в том, что взгляд высшего руководства на механизм подготовки состава оторван от практики ведения боевых действий в 21 веке. Любовь к строевой подготовке, смотрам, на которых воистину чувствовалась страсть к нацессорам, биркам, солдатским книжечкам, расчёсткам в карманах, перерастала в моразматические идеи, вроде подшивки то чёрными, то белыми нитками, приклеиванию скотчем в разных местах жетонов к военному билету (кстати, я лишился из-за этого премии, а ещё был отруган, как будто был повинен в срыве локальной задачи) . На спецоперации для меня пришло понимание о новых возможностях ведения боевых действий, средствах связи (90% процентов которых не пригодились из-за неактуальности и неприменимость в реальных условиях и теперь просто гниют в подвалах и складах, когда-то я это предвидел), способах разведки, тактики, маскировки и тд...Старался на своей инициативе и инициативе товарищей осваивать всё, что реально приносит пользу боевой работе... В один из моментов между задачами я был откомандирован на полигон нашей Необъятной для подготовки личного состава, с их последующей отправкой на фронт... Сказать всего не могу, но в частности могу разделить работу на плюсы и минусы инструкторской деятельности... Плюсы ... Полная свобода инструктора в выработке методологии обучения, таким образом учебный процесс реализуется по сценарию инструктора без отчетностей, писанины, планконспектов, «становись равняйсь». Только личная ответственность за результат без бюрократии. Основным принципом обучения выступает не загрузка ЛС лишней информацией ( например, выучить наизусть ТТХ - слегка ненормально стремиться за курс объять необъятное, упуская суть, применимую на практике), а отсекая лишнее, дать ценную базу необходимую для выживания и поражения врага, закрепляя теорию практикой. Пресловутые требования безопасности на занятиях соблюдаются и без кучи листов ТБ. Главная проф.компетенция-ощущение ответственности за жизнь товарища, одной подписи в контракте достаточно. Важно, воссоздавать на полигоне для обучаемых стрессовые ситуации, моделируя стресс-факторы. Не забавы ради, а для выработки самообладания и состояния «холодной головы»  (то есть принимай быстрые решения, иначе кирдык). Минусы... В начале трудно замотивировать людей, выработать у них понимание того что, «тяжело в учении, легко в бою» - именно поле академия солдата. На это влияет много факторов: начиная от возраста и здоровья, заканчивая образом жизни и психотипом каждого бойца. Недостаток в матбазе. Спустя полтора года войны отсутствуют квадрокоптеры, боевая техника или другой вид транспорта, средства связи и разведки, поэтому приходится строить процес обучения так : «ребята ,у вас есть глаза, интернет и собственный мозг». Приезжает вышестоящее руководство с целью проверки готовности к занятиям, либо оно некомпетентно, либо приезжает строго для отчётности. Сжатость сроков: в приоритет ставлю огневую, медицинскую (доврачебную) помощь и тактическую подготовку. Остальные дисциплины либо поверхностно, либо только теория в виду краткосрочности отведенного времени, либо отсутствия матбазы. День сурка или же перегорание инструкторского состава... Объяснять одно и тоже на протяжении долгого времени - муторно и нудно, это выматывает. Работа без выходных, вопросы без ответов - после рабочего дня вместо отдыха, я занимаюсь самоподготовкой, изучая интернет. Чтобы понять, нужно испытать на себе, казалось бы что сложного, раздавать указания и карать за неправильность исполнения, сложно то, что в первую очередь мы ответственны за людей, которые после обучения отправятся на выполнение боевых задач и в чем-то за их жизнь. Я не сторонник мер наказания, при непонимании занимаюсь отдельно, нахожу подход и добиваюсь цели, ведь может быть проблема не в ученике, а в учителе... Понимаю, что при должном подходе любого  мотивированного солдата можно вывести на нереальный уровень подготовки. Хочется сказать одно, в итоге я всегда наблюдал в конце обучения уже других людей, и от этого было спокойнее на душе, но нет предела совершенству...

Для меня быть командиром отделения, сержантом войск СпН, а до этого ВДВ большая честь, я горд этим, горд почётным званием гвардии и преисполнен желанием победить врага. Что тут говорить, участие в операции по возвращению Крыма стало для меня поворотным, пришло мгновенное понимание, что я часть истории великой страны, это теперь в крови. Участники Крымских событий: кадровые и те, кто вступал в ополчение Новороссии - не забудут чувства, которые мы испытываем по сей день. Даты февраля месяца это начало Русской весны, время - когда мы не хотели останавливаться и желали идти дальше, даты - когда я впервые столкнулся с украинской армией. Жалею ли я что всё повернулось так? Да, ведь тогда мы могли не допустить гражданской войны и исключить иностранную интервенцию, но случилось, как случилось. Спустя 8 лет грянула СВО, она немного подзапоздала и пришла для меня в момент, когда я почти перегорел от военной службы. Дни сурка вне командировок были настоящим испытанием для психики, немного помогла поверить в будущее командировка в САР, где как обычно нас тянуло на приключения. И вот я здесь, опять вовлечён в исторические события своей Родины. Вводная историко-политическая часть пройдена. В первую очередь стоит отметить, что командир отделения для каждого бойца группы является примером бесстрашия, находчивости и самоотверженности, и именно он первоочередно ведёт за собой личный состав, мотивируя его к постоянному саморазвитию. События в Клещеевке и на южном фланге Артёмовска для меня открыли много нового, как в себе, так и в боевых товарищах, определив ход дальнейшей работы. Новое направление заметно отличается в негативном плане по отношению к спецназу и его применению со стороны "вышестоящих умов". Сравнивая с самыми интенсивными боями на Херсонском направлении , позволившими нам раскрыться и приобрести бесценный боевой опыт, нас как группы СпН в данной обстановке не ценят и используют на 30% от нашего потенциала. Недоверие к нашим развед данным и аналитике заканчивается трагически для наших товарищей из штурмовых подразделений и приводит к утрате удерживаемых позиций. В связи со всем ступором, который происходит на верхах, важна работа сержантского состава, который опираясь на реальность состояния дел, должен принимать вместе с командиром группы решения по адекватному применению ресурсов и нанесению противнику максимального ущерба без игнорирования поставленной задачи от вышестоящего командования. Как показывает практика боев, инициатива и гибкость ума всегда являются 60% успеха, прежде всего это уход от программного чувства "жертвы" во время боя. Остальные же 40% - совокупность морального состояния и уровень подготовки каждого военнослужащего, ну и боевая удача. Только благодаря инициативе нам недавно вместе с десантниками удалось уничтожить под ноль штурмовую группу азова*, блокировав их передвижения сбросами с коптеров, что повлекло у них панику и не обдуманные действия из-за 200-х 300-х, приведшие к их уничтожению и это уже не первый случай. Кстати после таких потерь два дня противник не предпринимал каких-либо активных действий, а когда предпринял инициатива вновь помогла, на этот раз выявить и уничтожить наблюдательный пункт с РПО"Шмель", а чуть позже остановить накат противника. Нагрузки на сержантский состав неимоверные, быть примером сложно, принимать решения ещё сложнее, котролировать ситуацию приходится постоянно в круглосуточном режиме. Были моменты когда группа падала духом, её выбивали с позиций артиллерией, но возвращалась и держалась только глядя на своего сержанта. Было дело, когда приходилось показывать хладнокровие и несмотря ни на что идти вперёд одному, чтобы не рисковать жизнями подчинённых, отрабатывать по противнику и отходить на позиции, делясь рассказами как это было, что всё будет хорошо и бодря каждого, показывая собственным примером, что нет ничего невозможного. Холодный ум, анализ и инициатива это основные черты "комода". Побеждать вопреки всему это про нас.

Никогда не думал, что стану военным, но с приходом СВО сыграла моя жизненная позиция и судьба привела меня в СпН. Сегодня хочу поделиться одним из недавних моментов боевой деятельности, моим первым опытом работы в населённом пункте. В новой локации ситуация накалена до предела, с каждым днём осложняясь, меняя рельеф улиц до неузнаваемости, дома таят на глазах, разрушаясь до состояния каменной крошки и кирпича. Арта здесь беспощадна и бьет без конца, с каждым разом все точнее и точнее, но не смотря на это мы идём вперёд в серую зону чтобы остановить пехоту противника. Каждому его накату предшествует массированная артподготовка, снарядов они не жалеют ведь им кровь из носа необходим медийный эффект от взятия села. Артиллерия и танки противника заставляют нас постоянно перемещаться в поисках лучшей позиции. Серая зона до противника метров 20, подходим тихо, время подбираем хаотичное дабы не оказаться предсказуемыми, осмотрели то что осталось от строений и моментом распределили сектора, по мере возможности замаскировались. Я организовал себе огневую точку и наблюдал за улицей, хотя то укрытие котое я выбрал и укрытием назвать сложно, груда кирпичей и бетона, тем не менее когда нет выбора появляется вера в то, что есть. После артналёта мы всё внимание фокусируем на ожидание наката, будет он или нет решат дроны противника, в этот раз он был, хохол подошел к нам впритык до 10 метров, шёл уверенно, думая что никто его не ждёт. Подпустив его впритык я вскинул "Людоеда*", не было ни паники ни страха, всё шло по плану. Только одна мысль. "Они через меня не пройдут", начался бой. Скосив первую двойку я прижимал огнём остальных, мои парни работали прицельно, противник уносил ноги. По нам моментом начал работать агс и миномет, чем определённо пользовался вновь наступающий противник, накат возобновился, хохлы заняли укрытия и пытались нас выкурить. Клали так точно, что хотелось отойти. Было чувство что сейчас тебе прям на голову упадет 82 мм гиря и сложит твою кукушку, а тебя так вообще превратит в смесь из камня и плоти, на пули я тогда не обращал внимания. Но отходить нельзя, да и если быть честным просто некуда. Ближайшие надёжные укрытия от нас были очень далеко. "Сектор, сектор, сектор" звучало в голове. С БК у меня было не густо, приходилось крайне осторожно его тратить. Тут подлетел наш коптер, который нас и спас переключив внимание противника на себя. Наш пернатый сбросил хохлам пару подарков заставив выйти из укрытия, прямо на меня. Тут я перестал скупится на патроны, зарядил 200, и выкосил все что было передо мной, пулемёт страшная вещь для оппонента. Противник стал откатыватся, выживших было не много. Я старался прижать их к земле по хлеще пресса, пока наш коптер методично скидывал им подарки. Бой закончился и все вернулось к исходному, пошли доклады по рации, я выдохнул у меня осталось пол короба.. Этот эпизод задачи запомнился мне мыслю о невероятном боевом везении в такой беспощадной для пехоты обстановке. Настрой только боевой, так как побеждать вопреки всему это про нас. Всем добра, Победа будет за нами! * - ПКМ

Обеспечить работоспособность группы на боле боя отнюдь не легкий труд. Бойцы, выполняющие такелажные работы настоящие герои. Но понял это я, когда по совместительству испытал, каково быть в шкуре боевого такелажника. Такелажник группы СпН - это боец, исполняющий функцию всестороннего обеспечения жизнедеятельности группы: это он носит боеприпасы, провизию, обеспечивает зарядкой аккумуляторы на коптеры и радиостанции; вытащить раненого, провести "соседей" к командиру - тоже к нему, но наиболее трудная задача в его работе - обхитрить противника и скрыть своё передвижение к позициям и его график. Иначе жить тебе не дадут, а от твоего существования зависит вся группа. Такелажники работают в паре, но за редким исключением по одиночке. В разгар боёв за Клещеевку я был назначен на эту "престижную" должность , и тут понеслась! Жизнь заиграла новыми красками. Получив указания, я и товарищ уверенно осознали, что эта превратность судьбы будет для нас тяжкой, как строительство Беломорканала, и мы отправились на первую нашу "сталкерскую ходку". Сходив несколько раз по мелочи, как-то: станции, еда/вода и т.п. , мы поняли, что вонючки начинают подозревать о нашем активном существовании. Когда выносили трофейное оружие включая АГС, нас уже активно преследовали беспилотники со сбросами,миномёт, танк, кассеты. Ранен товарищ, решили выводить его как приличные сталкера «по-серому». Собирались с мыслями долго, если вонючки приметят хромающего - добьют. "Пора", - сказал мой товарищ по несчастью и высокооплачиваемой работе, я ответил ему взглядом, мысленно послав все обстоятельства. Выскочив с подвала, двинулись быстрым шагом, замирая то под кустиком, то под крышей сарая; птичек нет, добрались до укрытия раненого. Боец-крепыш весом под центнер нам был не под силу, благо получили ответ, что дойти он сможет своим ходом. Послушали небо, пособолезновали товарищу, стемнело окончательно, идут плановые обстрелы, дело за удачей. Пройдя по нашей секретной тропе, обогнули "поле смерти" - открытое пространство посреди населенника, и тут же забурились в подвал с мобиками. Радости и гостеприимства от нашего прихода мы, конечно же, не ждали; с криком «Свои!» мы залетели в подвал. Те ребята там отбывали срок, пока работу делают другие. Так ещё двигаться не хотели, пришлось повысить тон и усадить их на ящики, освободив место для трёхсотого. Ох уж эти обормоты, как дети, только и следи за ними, чтобы не удрали с позиций; парни то они нормальные, но не обученные, потому и страха много. Естественно, мы были у оппонентов на карандаше и этот подвал пользовался вниманием из-за телодвижений в его районе: то они ходят по три-четыре человека по свету за водой, то разбрасывают мусор вокруг подвала. Стерпев обстрел, надо было продолжать эвакуацию, но стоило мне подняться на ступеньки, хохлы вжарили по входу кассетами. Мы «щучкой» пытались прыгнуть обратно, но товарищи-мобики, дождавшись нашего ухода, весело накинулись на сухпай, перекрыв проход. Мы сгруппировались и одна касета залетела к нам в проём. «БАХ!!!», - удар был по моей пятой точке как сапогом, и я понял, что меня продырявили.. Бляха муха!!! Печаль, конечно же, сразу не наступила, парни оказали мне помощь и засунули весь зетобразный бинт для тампонады в рану, повязка поверх, теперь эвакуация нужна была двоим. Обругав мобиков всеми тяжёлыми словами, которые я знаю, решил, что они ни при чем и простил им все прегрешения. Чуть позже, я ,хромая, с порваными штанами и сочувствующими мне товарищами, рванул в лесополосу. Путь в два километра показался мне таким долгим, что я чуть не завыл от отчаяния. Товарищи ржали, я тоже, хоть и через слёзы, первому «трёхсотому» полегчало от веселья. Дошли относительно спокойно, противник нас не обнаружил, не хватало ещё побегать с такой-то травмой. Эвакуационная группа отвезла нас в госпиталь, а парней скоро заменили на позициях и дали передохнуть. После поправки я ещё не раз был такелажником и ходил на самые безумные задания, но первая проба пера  незабываема. Вспоминаю всё это с улыбкой на лице, был "молод и горяч" в новом деле, сейчас, конечно же, всё отлажено и превратилось, если не в обыденность, то в привычную работу.

Это художник на поле боя, пассионарий, культивирующий  идеологию инженерного дела и "БОЛЬШОГО ВЗРЫВА". Сапёр - это не запись в военном билете, а, что называется, состояние души. История про моего товарища, неутомимого и целеустремлённого, тратящего все свои силы на изобретения и инициативы (иногда безумные). С самого первого дня знакомства и по сей день я удивляюсь энергии исходящей от этого человека, его страсти к разработке схем минирования, разнообразию выдуманных ловушек для эффективного выпиливания противника. Командировка 2018 год. То, что происходило с нами на службе с 2014 - го года определённо сказывалось на том, как мы представляли конфликт на Донбассе, после активной фазы он перерос в жестокую позиционку с применением всевозможных инженерных средств. При тех реалиях основная роль в проведении операций на территории противника уделялась инженерной деятельности, все карты переходили в руки сапёров, а группа действовала в сугубо подстраховывающем плане, были, конечно, и исключения.. Доходило до того, что сапёры двух сторон вступали в соперничество друг с другом,  предпринимая попытки снять "сюрпризы" своих оппонентов для их служения своим целям, конечно же не без приключений. В тот день на позициях ополчения была суета, местные разведчики решили немного нашкодить врагу, но вместо уткнулись в минное поле во всём его многообразии.  Задаваясь вопросом по его преодолению, суждено им было наткнуться на нашего "шумоголового" сапёра, чинно отдыхавшего на дне окопа. В просьбе сделать проход он, естественно, не отказал. Глаза загорелись. Выступив первым от позиций, он повёл группу за собой. Щуп заходил и выходил в место,  куда следовало после наступить. Работа спорилась: первая, вторая, третья растяжка снята. МОНка - вот это уже по-взрослому: на растяжке+управляемый вариант. Сапер оглянулся и замер от удивления, позади никого. Авантюристы соскочили с корабля, не предупредив нашего героя. Сапер принял решение снять МОНку перед возвращением на позиции. Вспомнил про попытки товарищей его отговорить от данной вылазки с неясными целями, но использовать свои навыки по специальности "шумоголовый" любил и делал это с большим рвением. Завершив манипуляции с миной, сапер провел рукой под ней, проверяя на наличие гранаты. Не обнаружил. Работа врага была искусна и незаметна. Конечно, самоуверенность не плохая черта характера, но есть в этой черте нюансы, наш герой манкировал правилами безопасности, ставя себя под неоправданный риск. Малейшее движение привело к щелчку. Сапер ошибается дважды. Отскочив в воронку, которая на счастье оказалась рядом, он вжался в грунт. БАХ! В состояние нервоза привел нас на наблюдательном пункте глухой звук взрыва. Вверх поднялись лохмотья, походившие на ошмётки бронежилета, и клубы темной пыли. Искатели приключений вернулись за пять минут до без нашего бойца. По месту взрыва начали «насыпать» с АГСа хохлы. Мы все подумали, что это всё..первые рвения: как доставать труп? Тут появляется наш отбитый сапёр. Конечности целы, улыбка на всю физиономию. Радостно рассказывает о том, что случилось и как он чуть не погиб. Ох он и отгрёб от нас тогда за свою самодеятельность. Отметили мы его возвращение с того света крепким чаем. Эта история до сих пор ходит между солдат как культ самоотверженной глупости всего, что происходило тогда, ну и используется как наука во всём отряде. Не пренебрегайте самыми элементарными правилами и идите в бой только с проверенными товарищами.

Встретились мне как-то мобилизованные бойцы-десантники 11 бригады, прибывшие для штурма позиций. Мне они сразу понравились, напомнили парней с моей срочки и первого контракта в ВДВ, очень сильные и духовитые бойцы, та самая закалка, которая брала Крым и ездила в командировки по Кавказу. Познакомиться случилось, когда я проходил мимо в поисках "соседей" с целью наладить взаимодействие и рассказать об обстановке, задал пару вопросов. «Как вам на войне, страшно?", - боец с позывным Казах предельно хладнокровно ответил мне: "Не стоит бояться того, что с тобой уже произошло". Он говорил о долге мужчины перед семьёй и Родиной, о том что смерть не стоит бояться, смерть уже пришла к нам, она с нами и теперь надо выполнить свой долг, полностью отдавшись ему, потратив все силы для общей победы. Он озвучил общую точку зрения, с которой все согласились, ребятам я пожал руки, и мы обменялись позывными. Из их состава отдельной оценки заслуживают снайпера, которые моментально включились в действия, работали на лёжках круглосуточно и врага не щадили, профессионализм к ним приходил с каждым днём. Наш медик неоднократно посещал этих ребят, проводил инструктажи, напоминая ключевые заветы, спасавшие жизнь. Разведданные передавались беспрерывно. Каждый день их гнали на неподготовленный штурм, обещали артподготовку и огненный вал. В день, когда из обстановки можно было выжать максимум, они пошли вперёд. Об огненном вале и мечтать не следовало, парни рывком двинулись, уничтожая противника в стрелковом бою по улице вверх. Пройдя 300 метров и закрепившись на перекрёстке, увязли, устали, появились трёхсотые, резерва для продолжения движения не было. В момент штурма мы помочь им не могли. Хохол, поняв тактическую несостоятельность наших лобовых контратак, кинул все силы на фланг посёлка. Тут наш дозор был единственным сдерживающим фактором, потому как наша пехота по приказу своего комбата начала оставлять улицу, так и не вступив в бой, на замену им никто не пришёл. Действия того дня для всех нас обернулись трагически. Тем временем десантура вышла из боя и пришла к нам на помощь, несмотря на приказ уйти из населённого пункта на восстановление. Всю ночь они эвакуировали своих раненных и убитых товарищей, вынося их за 2-3 километра от ЛБС. Именно с того дня, когда мы перешли от активной обороны к бессмысленному штурму у нас начались серьёзные проблемы и инициатива ускользнула к противнику. Те дни показали, как при должном уровне коммуникации между подразделениями можно добиться значительных результатов, а при необдуманных действиях - свалиться в крутое пике. Это всего лишь эпизод того, что происходит там, где время замирает под ударами артиллерии и танков, там, где смерть правит балом и ненависть к врагу становится всё злее, там, где Россия теряет свою патриотическую элиту.

Недооценивать врага смертельно, оппоненты хитры и коварны. Очередной уловкой хохла сослужили сбрасываемые с коптера на наши позиции игрушки хаги-вагги с встроенным динамиком, транслирующим детский плач. Приспособа-раздражитель выступает разновидностью психологического оружия и носит цель рассредоточить внимание наблюдателя с обстановки. Используется преимущественно для выматывания при подготовке к штурму. Хитрожопые, но признать находчивые хлопчики не перестают ухищряться , сбрасывая нам петарды, которые имитируют звуки выстрелов,т. е. стрелковый бой в течение получаса. Цель маневра - обнаружение наших огневых точек, которые  вскрывают себя, стреляя в ответ на звук выстрела.

В первых числах сентября 2022 года, прибыв из САР, мы вступили на Херсонскую землю, где началось безумное и беспощадное закаливание нашей группы. Остались частью истории передвижения по минным полям, работа с ПТУРом, коптером, артиллерией под Давыдовым Бродом и безбашенные поездки на жёлтом "Маскараде" по ЛБС . Задача прилетела в тот же день, как мы прибыли в ПВД и в приказах звучали слова "три часа на сбор" и "танковая засада". Волосы вставали дыбом от сроков исполнения. Все переживали и в темпе вальса старались собраться на задачу, по возможности бодрили друг друга и старались шутить. За час до выезда провели холодную пристрелку выданного накануне оружия: темно, ничего не получается, это навеяло очень большую тревогу. Сборы завершены, а как же гранатомёты, ПТУРы? Танковая засада ведь…Старшина поспел к отъезду, всем вручили трубы РПГ-30. ПТУРа так мы и не увидели. Подходят командиры групп, напряжение в воздухе, быстрая постановка задач, бумажная карта, точки сбора и эвакуации, по обстановке полный хаос… команда: «По машинам", - набиваемся в кузов, жопа, две группы в одном тентованном камазе. Волнение, выезжаем и едем без света фар максимально быстро. Впереди Каховская ГЭС, по которой постоянно прилетает, разбитые насыпи, какие-то металлические конструкции - всё это осложняет через неё путь и транспорт едет медленно, а в кузове царит молчание от жуткой картины работы ПВО, в радиостанции звучит сигнал "ракетная опасность!". Наши панциря сбивают химари. Один пакет, второй, сбили всё, теперь из пушек ведут огонь по БПЛА, в кузове выдохнули. И только пришло чувство, что пронесло, как у камаза взрывается переднее колесо, бежать некуда, укрытий нет, стоим зажатые забором и пропастью, решаем не выходить чтобы не привлечь внимание беспилотника огромным количеством пехоты. Водитель мастерски меняет колесо и мы рвём когти. По пути за нами следовал гражданский автомобиль, но ещё до ГЭС парни на Тигре вяжут человека за рулём и садят к нам в кузов. Мы завязываем ему глаза и крепим по рукам/ногам. Позже узнаем, что это был завербованный СБУ местный житель, таких тут много, кто-то попадает под шантаж, кто-то сливает нас по "доброй воли". Чувство тревоги возрастает. Проходит немного времени и нас выгружают посреди дороги, с кабины говорят идти "туда", там "свои", машут руками и уезжают. Мы, естественно, шокированные происходящим быстро рассредотачиваемся в придорожной лесополосе и через пару минут начинаем движение через поле. Уже светало и времени добраться до точки выполнения задачи до восхода солнца было в обрез, а оставаться на месте выгрузки смертельно опасно. Тут-таки мы прочувствовали все прелести тяжести рюкзаков, впереди шёл сапёр, остальная группа за ним, через поле старались идти по следам, благо луна позволяла отчетливо видеть куда наступает нога. В дозоре старший сапёр и старший разведчик, чёткое разделение обязанностей и взаимодействие жестами и звуками "чи чи", остальная группа(ядро и тыл) растянулись и набрали дистанцию. Сапер просматривает через ПНВ путь, но особое внимание уделяет тому, что под ногами, включая своё чутьё на все сто, а стрелок осматривает в тепловизор местность и слушает небо. Прошли мы так метров 300, и тут силуэт человека, рядом БМП! Передаю: «БМП на 11!, дистанция километр». БМП поворачивает пушку на нас, в голове творится танец смерти, команда: "К бою!". Кто нас выцеливает, противник или свои? все лежат неподвижно, оружие по секторам, пушка 2А42 может закончить нашу задачу здесь и сейчас. «Сбрасываем рюкзаки и откат". Сапер замешкался: «Рюкзак не отходит". - Что? -…рюкзак Прихожу на помощь сапёру, жопа, карабин на спине зацепился за молли, вот же, снимаю рюкзак как ракету с птура, бросил в сторону, тут ещё напасть, слышу: «Птичка над нами!". Ну думаю всё, приплыли, сейчас нас раскатает БМП. Но пока никто по нам огонь не открыл, мешкают, это хорошо, уходим назад, откатываемся перебежками в леску, уходим за дорогу, пронесло… В лесополосе натыкаемся на своих, но оружие держим наготове. Видим расчёт БПЛА, летают, заняты корректировкой, проморгали нас и нашу беготню по полю. Кричим: «Свои!». Те от неожиданности ответили не сразу, слышим взволнованные голоса: - Кто такие парни? Откуда? - 10-ка! - Братва, привет! Какими судьбами? Отходим с места работы БПЛА с их командиром, рассредоточиваемся по окопам, парни рассказали нам обстановку и ввели в курс дела лучше любого командования. Так, ситуация ясна, БМП своя, но связи с ними нет, как и с остальными соседями, могут принять за ДРГ .Ближайшие хохлы ведут себя тихо, не шумят. На этом взаимодействие с соседями заканчивается и мы идём дальше занимать позиции в лесополосе. Делаем доклады командованию, там наверху ещё не осознали куда они приехали, но принимают решение повременить с дальнейшим передвижением. Ожидаем накат, пара бойцов уходит за сброшенными в поле граниками. Что же, делимся на подгруппы, разбиваем сектора, измеряем дистанции до ориентиров и выставляем НП. Организационная часть завершена, пора переходить к воздушной разведке, на тот момент у нас был целый Xiaomi Fimi X8SE, купленный на свои кровные... В то время мы и мечтать не могли о Мавике 2 или 3, а у кого он был считались мажорами .Отходим расчётом коптера от своих позиций, взлетаем, нас тревожит миномёт противника, сто двадцатка работает по плановым целям. Досмотрев местность, не замечаем ничего, что представляет интерес, летаем далеко, т. к. зум очень мал, вокруг бои и столбы чёрного дыма стремятся в небо. Не проходит получаса и почти на наши позиции приезжает "Чебурашка", многие видели это РСЗО впервые, умельцы из ДНР поставили две установки града на один камаз, и сейчас он отстреливает два пакета и уезжает, по нам начинает прилетать ответка, вот же…терпим в окопах. С этого момента мы вынесли урок - держаться подальше от техники и тем более арты . Обстрел для нас закончился благополучно, несколько ребят берут осколки, прилетевшие к ним в окоп на память. Нам сообщают о прорыве хохла в н.п."С", значит, вонючки пошли в прорыв на левом фланге и соседние две группы отправляют туда. Мы слушаем эфир и ничего оптимистичного в нём нет, радиостанция рвётся на части от криков и докладов: кто-то наводит арту, кто-то эвакуирует раненных, а кому-то не повезло и они не вернутся с задачи, но парни никого не бросают.В этом хаосе войны в соседней группе, которая получила приказ выдвинуться в самое пекло, появились 200-й и 300-е. День близится к концу, эту ночь мы остаёмся на месте, перемещение не требуется. На утро, после того как цель противника стала ясна, мы получаем приказ выдвинуться на оборону н.п."Ч" и сталкиваемся с проблемой мобильности, много на себе не унести, оставляем всё у блиндажа ребят из связи, берём только самое необходимое, воду и гранатомёты. У нас со вчерашнего дня не БГ пулемётчик, диарея довела бойца до обезвоживания, вот тебе и быстрые сборы с отсутствием возможности нормально поесть. Благо наш медик подготовлен к таким ситуациям на высшем уровне и всегда найдёт нужное лекарство у себя в рюкзаке. Вокруг разрывы и столбы чёрного дыма, работает наша и вражеская штурмовая авиация, вертушки заходят и с треском посылают НУРСы в сторону противника, подкрепляя всё выстрелами "вихрей" и пушек. Решаем идти сейчас через то самое поле, где чуть не вляпались(другого пути нет), на этот раз разработали маршрут с точными и понятными ориентирами, доводим его до всей группы. Движемся в том же порядке, проходим поле усыпанное лепестками и приходим к той самой БМП, которая нас выцеливала прошлым утром, парни встречают нас с тревогой и кучей вопросов, но видя нашу уверенность немного успокаиваются. Мы здороваемся, перебрасываемся парой фраз и идём дальше, ситуацией они не владели и задерживаться не следовало, кучковаться на одном месте опасно. Проходим мимо блиндажей и окопов, поблизости стоит вкопаный танк, все провожают нас любопытствующим взглядом. Маршрут до населенного пункта «Ч» оказывается довольно безопасным, но напряжённым, наши снаряды проносятся над нами с неописуемым свистом, улетая в сторону противника. В это время внимание противника сосредоточено на переднем крае, и нам кажется, что в селе, куда мы направляемся достаточно спокойно и ближний тыл в безопасности, но это всего лишь первое впечатление. Группа в восемь человек растянулась на полкилометра в боевом порядке, шли по хорошо накатанной полевой дороге. Дойдя до первых домов не затронутых войной, группа укрылась в тени с противоположной от противника стороны, рассредоточившись между четырьмя зданиями, так мы оказались на восточной стороне села. Начало осени, но погода была летней, сентябрьское солнце продолжало испепелять всё вокруг, в воздухе стоял запах горелой травы, суховей нёс дыхание войны, всё это придавало особую атмосферу. Расспросив десантников, которые в спешке ремонтировали БМД во дворе одного из домов, выяснили, что противник с раннего утра штурмует наши позиции соседнего села "Б" , его обороняют десантура и части ДНР. Перекурив десять минут и пополнив запасы воды из колодца, мы не нашли другого решения как идти по центральной улице на другой конец села, в этом был свой резон, хоть идея пройти через весь н. п. по центру  и казалась безумной, но по флангам начало прилетать из-за работы нашей арты. Задача стояла в организации обороны, но всё оказалось иначе, чем мы предполагали… Было стойкое ощущение, что в селе никого из наших войск нет, но дойдя до его западной оконечности, мы начали встречать бойцов, снующих как во дворах, так и по улице, посреди дороги зияла огромная воронка, результат попадания хохлячей Точки-У, на что указывал хвостовик, оставшийся от ракеты. Обойдя все препятсвия в виде воронок, столбов, деревьев и другого мусора, группа дошла до вала, где, как выяснилось, одна из частей ДНР, отойдя с н.п. "Б", принялась "занимать" оборону. Вокруг творился хаос, и если кто-то вальяжно отдыхал и курил на ящиках с БК, то кто-то вкапывался и создавал систему обороны в спешном порядке, но всё это было пылью в глаза и больше походило на создание огромного КПП, такие картины нас удивили и необходимость наведения порядка в обороне напрашивалась сама собой. Доложив командованию о том, что части, которые должны оборонять другое село отошли на непредназначенный для этого рубеж, мы принялись за рекогносцировку местности и по собственной инициативе взялись за "ополчение". Раздумие командования дало нам шанс всё устроить. Скучкованность личного состава и техники не давали нам покоя с первых секунд осознания увиденного, в тот момент нас можно было накрыть пару точными залпами артдивизиона и оборонять село было бы некому. Поиск огневых точек проходил двумя подгруппами, которые с двух сторон села ходили и рассаживали "ополченцев", указывая секторы наблюдения и глубину ведения огня. Таким образом была выстроена шаткая, но хотя бы сплошная линия обороны. В те дни всё менялось стремительно, темп мыслей опережал действия и группа торопилась поспеть за окружающими событиями. Коптер капризничал и его пульт никак не хотел подключаться к телефону, но преодолев капризность электроники мы всё-же провели воздушную разведку, и, сопоставив все собранные данные, командир дал полный отчёт нашему командованию. А передать было что, ценой коптера мы обнаружили два БМП противника, отрабатывающих каруселью по домам населенного пункта "Б" (где в окружении были оставлены десантники), и один танк. Взаимодействуя с артиллерией через офицера ДНР, машины были уничтожены, но для этого потребовалось долго висеть в воздухе до полного расхода батареи. Несмотря на успех, мы растроились не меньше, чем обрадовались сожженным коробочкам, это был первый наш потерянный коптер. Суета была неописуемой. В эфире звучало: «Ожидайте танкового прорыва". В указанное время командир выходил на связь, а радист прослушивал эфир радиопередач и докладывал об обстановке, в этой рутиной деятельности проскачили тревожные ноты…В это время группа пополняла запас гранатомётов, перезабивала один магазин за другим, меняя патроны с простым сердечником на бронебойные, шли обсуждения тактики боя в населённом пункте. Командир опустил взгляд и подозвал своего заместителя и комода. ⁃ Плохие новости парни. ⁃ Что случилось командир? ⁃ Только никому не говорите до окончания задачи. В первой группе «ПОЗЫВНОЙ» двести. Все помрачнели... Произнесена была лишь одна фраза: "Это война". Да, именно тогда мы в полной мере осознали где находимся и то, что приключения до этого, это неосознаваемый кошмар манящий всплеском адреналина, потеря хорошо знакомого нам товарища отрезвила нас и напомнила о смерти. Мы не успели обдумать предыдущие новости как за нами "прилетает", да именно прилетает, жёлтый москвич, водитель спешит с донесением к нам, а мы понимая, что это наша боевая колесница стоим с круглыми от удивления глазами. ⁃ Под населенником «Б» необходим ПТУРщик с расчётом, - не добегая до нас, произносит он чуть запыхавшись. Уточняем задачу, оставляем половину группы в «Ч» для будущей замены и как резерв, а сами берём граники и грузимся в машину. Маскарад страдальчески скрипел под своей ношей, но не все вместились, и один из нас лезет на крышу, рядом автомат и гранатомёт, советское железо даже не дрогнуло прогнуться, и мы со стремительностью трогаемся в неизвестность. Из багажника ёжиком торчат гранатомёты, в руках командира координаты, а в головах слова из радиостанции: «По этим координатам птур, вы теперь на острие». Мы едем крюком, делая незаконченную букву П вдоль посадок, и даже не подозреваем, что все обочины заминированы, хохлы нажимали, и воспользовавшись моментом десантники высвободились из окружения. Виляя по пыльным дорогам, мы чуть не улетаем в кювет противоположной стороны. Хорошо, что мы не знали о минах, но знали о снарядах рвущихся позади нас. Верхний "пассажир" матерился, но в его нотках слышался кайф и крики «Не сегодня!!!» об этом указывали как никогда. Мы были напряжены до предела, ведь могли испариться с таким багажом в один миг, но судьба была благосклонна к "дуракам" и, доехав до точки, мы рассыпались от машины представлявшей ярко-жёлтую мишень. Не успев оглянуться, с криками «Вот птур, а вот мотолыга!» предыдущая группа, в числе шести человек, полностью поместилась в маскарад и умчала прочь. Сказать что мы были поражены такой мобильностью, ничего не сказать. По рации опять запрыгали цифры, и нам было приказано перемещаться с птрк до конца посадки. Но, не успев опомниться, мы увидели очень неприятный силуэт танка, ехавший в полутора километрах от нас справа налево по той самой дороге, где мы попали под обстрел. Опознавательные знаки отсутствовали, и мы судорожно начали уточнять о наличии на нашем участке танков союзников, при этом он был хорошо виден в прицеле, пока не повернул на нас, пропав из поля зрения. И только звук приближающейся машины говорил о выбранном направлении движения. Уложив ПТРК набок, мы схватили гранатомёты и броском рванули вправо за дорогу, растянувшись по придорожной канаве на сто метров, выбрали прогал в посадке и обозначили, что ждать хищника будем именно здесь. Но хищник, как будто почуя засаду, остановился и звук двигателя исчез из окружающего нас мира. Долго ждать его мы не могли, место было не безопасным и время от времени противник простреливал посадки и дороги ведущие в н. п. "Б". Один из разведчиков, решив узнать расположение противника, выполз на противоположный край посадки, танк повернув башню в сторону мотолыги, которая была позади нас, встал в посадку ромбом, и его ствол смотрел на брошенный МТЛБ. Понимая всю тяжесть нашего положения, ведь мы сейчас могли пропустить фланговый прорыв, пока наверху разбирались чей это танк, мы решили разгадать тайну и двойкой, параллельно друг другу пошли в сторону танка. Один разведчик шёл по лесополосе, подбираясь максимально незаметно к зверю, другой крался по канаве через дорогу, прикрывая товарища и держа гранатомёт наготове. Даже если первый выстрел не достигнет цели, за спиной был второй. Подойдя к машине, боец увидел маленькие Zетки, которые были на башне все в грязи, забрался на танк и постучал в люк, с люка показался танкист, наш. После доклада товарища по станции, что танк наш, мы выдохнули и бегом заняли место возле ПТРК. Не успев доложить о том, что техника наша, мы получаем задачу выдвинуться вперёд к перекрёстку, для перемещения нам придают тот же злочастный жёлтый "маскарад".. А в это время десант с боем вырывается с полуокружения, ситуация накалялась.. Москвич бодро для своих лет подлетел к нам, и мы быстро упаковываем его гранатомётами и ПТУРами. Выглядит этот питстоп красочнее, чем на формуле. Отправив обоз с одним из разведчиков для быстрой разгрузки и развёртывания ПТРК, мы выдвигаемся вперёд вдоль посадки, а впереди горит техника и остатки населённого пункта, дым чёрными ядовитыми столбами вздымается вверх. Усталость дает о себе знать, а бесконечная гонка продолжается и мы начинаем двигаться вперёд, пройдя танк и несколько сотен метров, мы присели от рёва реактивных двигателей. СУШКА, пройдя на предельно малой высоте прямо над нами, бросила на головы противника две бомбы с замедлителем и с протяжным рёвом ушла на обратный курс. "Ахренеть! Я такое только в кино видел!"- вскрикнул тот, что шел первым. "Жаль у нас нет гоупрохи, такое зрелище не каждому дано увидеть", - ответил второй и в этот момент бомбы сдетонировали, образовав огромное пламя, а спустя миг мы увидели, как у стоящего в населённом пункте танка противника сорвало башню, и она, вращаясь описав эллипс, упала в лесополосу. Мы от такого зрелища закричали поднимая автоматы вверх: "Да!!! Красавчики летуны!!!". Радости не было предела, эта картина так нас вдохновила, что мы ускорили шаг… Добравшись до перекрёстка, проводим доскональную рекогносцировку и окончательно намечаем для себя ориентиры на местности, с которыми нам придется работать. Перекресток дорог/лесополос является притяжением внимания противника, размещаем НП на некотором удалении от него. ПТРКа по необходимости будет выставлен в направлении движения врага, а пока он в полной боевой готовности ждёт своего часа в яме под деревом. Позади нас лежат груды танковых боеприпасов, используемые как своего рода склады для пополнения бк экипажами, но фронт сдвинулся и теперь всё это лежало опасным грузом позади нас. Впереди догорал тот самый танк, и время от времени была слышна детонация боекомплекта, снаряды проносились мимо, порой ударяясь об обочину и рикошетом от неё ввинчивались в небо, издавая душещипательный вой. Мы копали позиции, в которых нам предстояло прожить до замены на передышку ещё пять суток, но на тот момент мы этого не знаем и как можно быстрее работаем сапёрными лопатами. Шелест ракет от града заставил бросить работу и вжаться в землю, ни одна ракета, из дюжины прилетевших не сдетонировала. Одна из них угрожающе дымилась возле кучи танковых снарядов, нам в очередной раз повезло. Приняв это за знак Свыше, мы ускорились и к ночи закончили маломальский окоп. Время шло и потуги оппонента этим и следующим вечером на прорыв были сорваны, противник изменил вектор движения и направил свою броню в сторону асфальтовой дороги, где его успешно встретили наши соседи из ВДВ, в поле горело три танка. На этом фронт замер и мы проводили бессонные ночи, дежуря по обе стороны лесопосадки. Усталость догоняла, упасть на колени или резко очнуться повёрнутым на 180 градусов, смотря в ночник, стало порядком вещей. Неумолимо день за днём мы всматривались в лесополосы и поля, но улов так к нам и не ехал, настроение было испорчено. В те дни наш медик в паре с товарищем помогал вытаскивать раненных и оказывал первую помощь бойцам, пострадавшим при попытке отбить село, но противник задействовал весь резерв и превосходил наши подразделения в количестве личного состава. Так и не сделав ни одного выстрела по броне противника, мы сменились. Переплыв Днепр на пароме, наступила ещё большая усталость, и ,прибыв в пункт временной дислокации, после ледяного душа мы выключились до обеда следующего дня. Все события не укладывались в голове, ошибки, которые должны были стоить нам жизни, будоражили кровь и никогда более не повторялись, полученный опыт оказался бесценен и положил старт нашему пути. Я постарался зафиксировать воспоминания о начале боевого пути нашего подразделения. В настоящие дни той самой группы, которая была на том берегу Днепра уже нет: кто-то переведен, кто-то из-за полученных травм не вернётся к нам, а одного из лучших боевых Братьев уже нет в этом мире. Говоря о нашей работе , мы прячем эмоции за емкой фразой «Будни войны», описывая не рядовые вещи для гражданского общества. Так вот на канале я по-прежнему буду транслировать будни войны, в перерывах между работой. А работа у нас, как известно, лучшая в мире.

Едва ли кто глубоко знает специфику работы спецподразделений, кроме них самих и из этого рождаются безумные и не совсем логичные домыслы на стороне. Очень часто стала мелькать мысль об неэффективности спецназа в военных верхах, хотя раньше в таких разговорах принимали участие люди далёкие от управления. Эту заметку решил написать как крик души в сложившихся обстоятельствах и череде слухов. Да, спецподразделения страдают от обескровливания и именно из-за непонимания их специфики работы личный состав некоторых отрядов обновился на 80%, а некомплект младшего командного состава просто катастрофический, но как это принято у противника, такие подразделения не выводят на доукомплектование и делают они это на месте, между задачами принимая в свои ряды очень сырое пополнение, упорно выполняя поставленные задачи. Такое самопожертвование превращает всю боевую и бытовую деятельность в бесконечный хаос, и точка невозврата почти пройдена, далее самовосстановление уже невозможно, пока не произойдёт кардинальный перелом в отношении к спецназу. А углубление в тематику, чем занимаются разведподразделения даст понять их ценность.

Война в зимнее время года дело не из простых, чтобы не лишить себя здоровья к выходам необходима тщательная подготовка. Слои одежды, обувь, спальник, коврик, пятиточечник, перчатки, баф, шапка, носки; правильно выбранное укрытие и правила сушки спасут не только здоровье, но и жизнь. Термос с кофе, приготовленный до темноты поможет бодрить тело и дух бойцов, пришедших или идущих в секрет. В каждой группе есть свой бариста с рецептами от шефа, а кофе от командира, даже не вкусный, способен поднимать боевой дух, такая магия. Но есть маленькие адовые существа, способные разрушить любой кофейный вечер со сгухой, - мыши. Эти создания вносят особую атмосферу в быт, источают тошнотворный запах, весь день и ночь не дают покоя драками и воплями, роют норы, засыпая спальники пылью и помётом, портят всё, что находится в рюкзаке, уничтожают провизию, лишая разведчиков пропитания, толкая их на подвиги ради еды😂

Приехав на задачу с целью ведения разведки, РГ СпН в первую очередь выставляет Наблюдательный Пост(НП) и организует дежурство по "ломаному" графику. На этом этапе тщательное изучение соседей не происходит, имеющиеся данные о них поверхностны. Уже позже проводится плотное взаимодействие , обмен "номерами" и ,конечно, оценка подразделений на адекватность)) Ночью на пути попадается группа с синдромом перепуганной лошади с напутствиями вроде: "Лучше туда не идите, там хохлов тьма", визуально все целы и подтверждений их слов нет, рядовой выход на ротацию. Это знак, синдром есть признак более глубоких расстройств на позициях, даже второй линии, где нам и предстоит работать. Здесь мы безошибочно констатируем синдром шахида: лесополоса плотно, но хаотично заминирована, тыловая дорога покрыта противотанковыми минами. Нам везет, стояли монки на управлении, и мы подошли спокойно к месту ведения разведки. Блиндаж с нами делит расчёт ПТРК, разговорившись о рабочих моментах, выясняем, что парни находятся под командованием офицера, страдающего синдромом Дон Кихота. По утру это подтверждается количеством пустых тубусов от ракеты 9м113, расположившихся вокруг и вся. Привыкнув к очень экономному расходованию этих боеприпасов, потрясены - тут их целых 5, и это, как оказалось, лишь первая свалка. Только шесть пусков было сделано по "ветряной мельнице" - мнимому объекту угрозы, он же сарай, где по мнению их командира сиживал «батальон» противника. Мы улыбаемся. Парни, которые расчёт ПТРК, были пассивны и ленивы, мобилизованные, греют себя мечтами о том, что обе стороны перейдут к переговорам и этот ад скоро закончится, - синдром страуса, страшен он для подразделения своей заразностью и всеобъемлющим пессимизмом. "Бог с ними", - пришло нам на ум, не переубедить, работаем: суетимся, наблюдаем, передаём координаты противника. Птичка в воздухе, работаем штатно,- до тех пор, пока не натыкаемся на взвод с синдромом прусского капрала. Безупречно выполняющие приказ бойцы - мечта любого командира, но в этом случае есть нюанс. Бездумные действия этих ребят чуть не стоят жизни нашему оператору. При приземлении «в руку» дрон сбивают в метре от бойца короткими очередями, "безумцы!" подумали мы, "сукины дети!" крикнули мы и пошли разбираться. Горе ПВОшники получили приказ сбивать всё и стойко выполняли его до победного. Превратившись в страусов, ушли в отрицание и мы бросили этих бедолаг, обошлось без мордобоя, сдержались, но осадок кипятил до окончания задачи. Птичка в ремонт. *Птичка гуманитарная, переданная нам волонтерами тг-канала«Своих не бросаем Vиктория» 🇷🇺💪🏼, за что мы им благодарны. Казалось бы.., но впереди нас ждала встреча с синдромом ослиный шаг. Отмечу,его полная реализация была бы невозможна, если не синдром шахида, предвосхитивший события, такой каламбур. Ослиный шаг был сделан командиром боевой машины, которая, вольяжно прокатившись там, где кататься бездумно нельзя, выехала на хорошо простреливаемую с высоты поляну и встретилась со своим минным полем, благо все остались живы и просто удрали оттуда. Вопреки здравому смыслу этим же вечером главарь банды "ослов" ехал на другой бронированной машине для эвакуации техники в единственный ясный, сухой день на неделе. Думаю все уже догадались, что противник этого не простил, всё очень предсказуемо и прямолинейно. Существует ещё пара военных синдромов, они нам на этой задаче так и не повстречались, но с ними вы можете ознакомиться в книге Владлена Татарского "Медитация".

В канун наступающего 2022г. мы в составе отряда прибыли в Сирию, там уже давно не велись крупные сухопутные операции, и нас ждала судьба инструкторов и телохранителей. Знакомство со страной, где до этого проходили жесточайшие боевые действия, началось с "экскурсии" до места пребывания; мы разными маршрутами рассыпались по всей стране, проехав её паутину дорог на бронемашинах. Через бронестекло мы видели богатые и плодородные земли, усыпанные зеленью, горы с заснеженными вершинами, и бескрайние каменные пустыни, от которых веяло холодом и обречённостью, люди жили везде, и их уклад жизни был очень схож. Страна не удивляла своей восточностью и больше походила на обычный и будничный арабский мир, чем можно было действительно восхититься, так это природой. Наше подразделение оказалось разбросано по всей стране от Сальхада и Деръа до Алеппо и Дейр-эз-Зора. Привыкать к местной обстановке нам долго не пришлось, началась работа, культурное погружение происходило само собой. Быт через какое-то время был налажен, и уже под самый новый год каждая группа была обеспечена коптящей "садычкой"(печь по типу буржуйка на жидком топливе) и достаточно неплохим пайком. События этой истории происходили на линии соприкосновения с проТурецкими бандами. Мы выполняли роль охраны одного из высокопоставленных генералов МО Сирии, и эту новогоднюю ночь нам суждено было встретить на посту. К вечеру ожидалось наступление проТурок и наш командующий группировкой прибыл в оперативный штаб. В то время я был в свободной смене и пришёл на наблюдательный пост к своим парням из группы, обитавшим на этой точке. Обменявшись поздравлениями с наступающим, мы смотрели в горизонт, а горизонт начинал свой пожар. По всему фронту разгорались вспышки от разрывов сотен снарядов. "Филин, спускайся вниз, срочно!“, - крикнул мне Сомбреро. Я оставил ребят на посту и не заметил, как пробежал четыре этажа вниз по лестнице. На первом этаже было не до встречи нового года, суета, впереди была ночь боевой работы. Я сел на шаткий стул, его скрип отозвался болью под моим весом, на секунду закрыл глаза, собрался. Передо мной стоял садык, охраняющий штаб, но что-то в нём было подозрительное, нет, не движения, он был спокоен и улыбчив и вёл себя как ни в чем не бывало, но глаза, глаза вызывали у меня животный инстинкт с желанием уничтожить врага, пока он не уничтожил меня, но я всего лишь напрягся и сосредоточился, сохраняя это чувство внутри. Мой напарник Сомбреро был у входа, он сидел в машине и фильтровал всех, кто входил в здание. Но эта мера была бесполезна, зло оказось в здании раньше, чем мы приехали. Садык-охранник время от времени поглядывал на часы, до нового года оставалось полчаса, а на улице нарастала канонада, начала работать наша артиллерия, до этого молчавшая в ожидании, мурашки пробежали по коже. Сомбреро зашёл и хотел было подойти ко мне, чтобы сменить на посту, но я остановил его ещё на подходе, подняв ладонь. И он, не произнося ни слова, вернулся на свой пост, как будто понял телепатически, что я хотел ему сказать: "Не перекрывай сектор, брат! Прикрывай вход". Садык-охранник немного потерялся, по лицу промелькнуло отвратительное желание унять досаду чего-то не свершившегося, он попятился и хотел встать в дверной проём, ведущий на лестницу, чтобы уйти из моего поля зрения. Я встал и рывком пошёл ему на встречу, он вскинул автомат... ...он вскинул автомат и поставил его у лестницы, кальян забулькал и белый пар взлетел вверх, огибая лестничный марш. Мы говорили об учёбе, о службе, о семье. Сирийцы очень любят тему семьи, пока ты не посмотришь на все фото сыновей и дочек, они не успокоятся. Каждый разговаривал на своём языке с выученными в процессе разговора словами, весь разговор сопровождался жестами, и мы безукоризненно понимали друг друга. На улице возле здания было спокойно, только псы изредко гоняли садыков, которые носили восточные явства на стол для русских гостей. Злые садыки(то самое зло) в лице кухарей, то и дело хотели отомстить псам, облив их горячей водой из окна, но у них ничего не получалось, и мы с Сомбреро рвали животы от этой картины. Не знаю точных причин, одни догадки, но псы Сирии яростно ненавидели любого садыка и кидались на них со свирепым оскалом, всё это превращалось в забавную беготню. Командующий вышел, мы никуда не спешили, стояли возле машины и пили чай, обсуждая с ним события на фронте.По передку работала артиллерия, и время от времени сушки бросали свой смертоносный и успокаивающий проТурков груз. К часу всё начало стихать, и мы пошли по подразделениям, где генерал радушно всех поздравил с новым годом. Переночевали мы до утра на посту и выехали "домой", "домом", называли базу подразделения "Тигр" под командованием генерала Сухеля. База представляла из себя крепость на холме; выполненная обваловка по периметру говорила сама за себя, объект военный. Множество КПП,огромная полоса препятствий, казармы, плац, памятник павшим бойцам Тигра и сама изюминка-кубический замок самого генерала Сухеля. База "Тигра" по местным меркам была вершиной порядка и дисциплины, мы же были заняты своей кухней, но иногда нас меняли локациями, всё зависело от специальности и результата, которого от нас ждали, да и признаться, на одном месте проводить всю командировку не хотелось. И вот, получив приказ о передислокации, мы с напарником с позывным "Потолок" на следующий день грузились в вертолёт, лететь предстояло в компании генерала Сухеля туда, где я встретил новый год. Там нам предстояло стать инструкторами и буквально с нуля обучить новобранцев армии САР. Поставленная планка для обучения была очень высокой, нам выпало подготовить хороших стрелков-марксманов за полтора месяца. В этом населённом пункте, полностью разрушенном во время боев, мы жили в относительно целом здании; оно, как и район, достаточно хорошо сохранилось и передавало колорит довоенной жизни. Только представьте, что во дворе у вас растут гранат, мандарин, лимон, виноград, инжир, а в округе насажены оливковые рощи и пустой полуразрушенный город, где поработали мародёры. Местные дома, сложенные из камня и блоков с плоскими крышами, занимали всё пространство, а внутреннее убранство было непривычным, все местные предметы интерьера выполнены из мрамора и камня, а отсутствие деревянных изделий было для нас необычно. Псы на нас реагировали дружественно, так мы «одомашнили» Паштета и Алтая, которые защищали подступы к дому так, что и растяжки были не нужны. У парней ещё были коты, но тот, что на фото якобы белый, был с приветом)) от чего жутко бесил. В каждом таком городке были свои торговцы, державшие свои придорожные магазинчики. Цены для нас были немного выше, но это не влияло на наши взаимоотношения, все всё понимали и считали это как надбавка за сервис. Мы были клиентами добродушного торговца Аймана, который по звонку мог приготовить цыплёнка или шаурму, язык с нами он находить умел и преград в общении не возникало. Иногда не успевая на обед, мы ему звонили: "Айман салам!" Он тебе в ответ салам и имя, которое записано у него в телефоне, ты ему: «Айман. Чикен вахет. Тайм через тлятин минут". Он тебе: «Тамам, садык", - так ещё и сладость в пакет подкинет, но не забудет про себя и попросит достойные массари. Местные военные получали денежное довольствие, равное лотку яиц из 30 штук и десятка лепёшек, при этом у многих были большие семьи, и чтобы хоть как-то выжить, не прося денег у родственников, военные вечерами брали кувалды и начинали разбивать крыши домов, чтобы добыть оттуда арматуру для сдачи на металлобазу. На занятиях с будущими Тиграми мы не церемонились с новобранцами, хотя понимали, что с питанием у них туго и физические нагрузки они переносят плохо, но солдаты САР старались изо всех сил, чтобы не упасть в грязь лицом перед нами и желали показать, что они чего-то стоят. И действительно, они стоили. Все упражнения по всем дисциплинам мы выполняли вместе с ними, и тем самым безумно мотивировали садыков. Как правило, к середине курса знали каждого из 40-50 человек по именам. Общение на занятиях по теории и практике складывалось легко, выучив числа и общепринятые команды, мы быстро могли объяснить им, что нужно делать и зачем, доходило до того, что переводчик не требовался и просто курил в сторонке. В конце каждого курса был выпуск с имитацией штурма и экзаменационной стрельбой, всё фиксировалось на камеру специальной комиссией для отчёта перед генералом сил Тигра. Так, обучив целый батальон точных стрелков, мы взялись за снайперов, парни были не глупые, половина с высшим образованием, и мы работали с ними до окончания командировки на одном дыхании и даже сдружились, попивая мате на перерывах между занятиями. Так в зарубежной командировке мы и встретили СВО, все обсуждали и пытались предугадать события, многие подходили к Начальнику Разведки с просьбой об убытии с САР, но следовал отказ и дежурное "ждите замены". Каждый из нас до убытия в эту жаркую страну понимал, что скоро будет война, но вопрос был лишь в том, когда она начнётся. Сейчас мы с некоторой теплотой вспоминаем ту командировку в Сирию, те края и тех людей, которых мы встретили на своём пути. Даже здесь сквозь года порой думаешь, а как они сейчас, там? И если бы меня спросили поехал бы ещё, с уверенностью ответил - Да.

Как говорит мой друг Француз: «Самый лучший завтрак- это боевое слаживание». Заменим боевое на бытовое и получим интересную формулу, где быт занимает 2/3 времени на войне, а каков он будет напрямую зависит от тебя и твоего уровня подготовки. Помнится, как мы, будучи ещё до войны, немало времени проводили в полевых выходах, позиционным районом служили наши южные леса. Умения, выработанные там в ходе выхода без палатки с буржуйкой вне зависимости от сезона года, дали нам фору в подготовке к наступившим боевым действиям, а главное к быту в суровых условиях. Лето. Различия в метеоусловиях на Херсоне и Запорожье с Донбассом летом уловить сложно: дожди редкие, а жара делает тебя мокрым и грязным, пыль проникает всюду и, смешавшись с потом, покрывает тело слоем грязи. Насекомые досаждают, не давая покоя ни днём, ни ночью, ни на позиции , ни в укрытии. В таком положении поддерживать гигиену и уберечь себя от растройства кишечника помогают влажные салфетки и сухой душ, а также обустроенность позиции отхожим местом и местом для мусора. Мусор на позиции - признак дегенерации: боец-мусорщик демаскировал себя и внес вклад в развитие насекомых и мышей. Важно иметь с собой в аптечке комплект "закупоривающий бомболюк". Укрытия готовим на двойку с проходом к нп: окоп для двоих с Г-образным выходом в будущую траншею, выход располагается в противоположую сторону от противника, оборудовали порожком и сделали перекрытие, порой в дело идут тубусы от птуров набитые землёй, порой обходились чем попроще (ветками), бывало мажорили и находили бронелисты от бмп. Уровень укрытия зависит от огня противника и времени на его создание. Иногда жили в одиночных окопах, накрыв себя плащ-палаткой, скрываясь от непогоды и вражеских коптеров, оснащенных тепловизорами. Доукомплектовываем себя карематом, курткой для утепления ночью на посту или в качестве одеяла. Спать рекомендую в броне и каске, не разуваясь. Снять с себя что-либо можно позволить только в надёжном укрытии или изредка днём для того, чтобы отдохнуть и размяться. Фонарь красного цвета летом практически не использовался, либо строго в закрытом от внешней среды месте. В воду добавляем соль из сухпайка, соблюдаем солевой баланс и спасаемся от обезвоживания. Осень С наступлением осени резко ощущается смена дневных/ночных температур, их диапазон бывает непредсказуем и коварен. Количество кг за спиной увеличивается пропорционально снижению градусов на термометре: прибавляется спальник, подменная флиска, увеличивается запас еды. Если летом на коротких задачах до 10 дней можно обойтись без газовой горелки, то осенью её отсутствие вы прочувствуете, как и отсутствие влагозащитной одежды. Грязь становится вездесущей и вот уже куда бы ты не пошел, тебя повсюду будут сопровождать несколько килограмм родного чернозёма. Месить грязь модными тактическими ботинками или озаботиться приобретением сапожек ЭВА с затяжками сверху в дождливый период остается на ваш вкус. Укрытия до начала дождей всячески улучшаются, крыша в окопе накрывается плащ-палаткой, а крыша блиндажа достраивается во избежание течей, иначе будет грустно выносить вёдра воды под обстрелом. Земля в блиндажах будет сыпаться отовсюду, если периметр стен и потолок не обшиты плёнкой или тканью. Чтобы вся грязь оставалась внизу и не попадала в спальное место, конструируются земляные нары. Во многих укрытиях не сделаны водоотводы, поэтому надо приготовиться копать или жить в жиже-лечебной, выбор за вами. Мыши, милые создания до момента пока не начинают выгонять тебя с блиндажа или окопа, грызут твою экипу, провизию, шмонают рюкзаки и греются у тебя под боком, прямо в спальнике, пока ты спишь. Зима Помимо режима многослойности одежды и тяжёлых ботинок увеличивается и рюкзак, главное не брать слишком большой, иначе можно не остановиться и заполнить его ненужным барахлом. Самое подлое в зиме это не снег и не минусовые температуры, коварство заключается в частом переходе температурного нуля, когда погода хлещет тебя ледяным дождём, а завтра всё замерзает в каток, позже тает и превращает все тропы в непролазную жижу. И только снег и минусовая температура радует, но недолго. Минусы снега и низкой температуры на этой войне играют против пехоты; во-первых, блиндаж греть нельзя, во-вторых, тропы в снегу видны с коптера, по ним очень легко вычислить всю скрытую логистику. Зимой чаще проходят смены на постах, что уже нехорошо для секретности позиций, но деваться некуда, наблюдателям необходимо обогреваться. Важно не допустить обморожений и брать с собой сменные носки в большом количестве: ноги потеют в любое время года, и даже гортекс не помогает выводить влагу на должном уровне. Укрытие можно модернизировать, сделав ниши под окопные свечи, но много тепла от них не ожидаем, а копоти при этом полный нос. Добавляем к осеннему комплекту тёплую куртку, которую снимаем на марше и надеваем на ночь или на пост, заменяем спальник на более утеплённый, но многие пользуются одним на постоянной основе. Ещё как дополнительный источник тепла можно использовать химические или каталитические грелки. В воду добавляем соль из сухпайка, соблюдаем солевой баланс как летом и принимаем витамины. Весна Время наступления тепла, осадков и грязи, но уже не осенне-зимней, а лечебной с отражением яркого голубого неба в лужах. На поверхности вместе с подснежниками появляются мины. Замерзшие на обочинах, они с появлением тепла легко перемешиваются с грязью и могут притаиться в колее или на тропе. Также из-под снега появляются неразрывы, которые хоть и несут опасность, но к ним мы уже привыкли, главное не трогать. Начинает «потягивать» процессами разложения от 200-х в серой зоне. Важно не терять время и укреплять позиции, не дать дождям залить окопы и блиндажи. Пончо и ввз становится хорошим подспорьем стихии, возможно использование резиновых сапог, хотя мы их особо не тестировали, т.к. ухудшается мобильность. В остальном получается смесь всех сезонов, где холод отступает, и приходит время тепла и зелёнки, что влечёт за собой подбор формы к местности, я предпочитаю демисезонку в цифре, она положительно зарекомендовала себя в межсезонье. Да и вообще, пиксель очень хорош и набирает очки там, где другая расцветка не вывозит, но это отдельная тема и камень в огород тем, кто привык ходить в мультике.

Сон на войне стал не просто возможностью отдохнуть и перезагрузиться, но и путем познания себя через сновидения и анализ остаточных отголосков, некоторая информация, к сожалению, ускользает в беспамятство, навсегда оставаясь загадкой. Для себя я отметил, что в окопе или блиндаже сны невообразимо яркие и эмоциональные, некоторые остаются со мной надолго, и порой характерны жестокими уроками. Ни разу увиденное во сне меня не демотивировало, скорее наоборот толкало на поступки обдуманные и взвешенные, в том числе, опиравшиеся на выводы и предупреждения, полученные по ту сторону реальности, что неоднократно срабатывало и уберегало меня от безрассудных действий. Чаще всего снится вовлечённость в исторические события и семья, и редко война. Всё переплетено с реальностью и морально помогает в трудные моменты, напоминая о цели существования и ответственности перед родными людьми, а также значимости происходящего. В сновидениях на войне есть что-то особенное, а когда я нахожусь на позициях, и вокруг бушует буря, неосознанно обостряются все чувства. Иногда думаю, что это идёт от нашей многострадальной земли, от энергетики тех, кто на ней жил и живёт сейчас, возможно это так, и если делать вывод только из этой теории, то мы идём очень тернистым путём своих ошибок, превозмогая судьбу распада империи и возрождая её жизнями солдат.

Разведка боем - способ получения актуальной информации о противнике, смысл которого заключается в навязывании ему огневого контакта со стороны специально подготовленных для этого подразделений. Считается действенным средством ведения войсковой разведки, но применимым только в тех ситуациях, когда возможности других методов уже исчерпаны. Бахмутское направление При полученных данных путём разведки боем и аэроразведки от нашего подразделения, железная пехота на южном направлении Бахмута достигла существенных результатов по очищению от противника лесополос вдоль железной дороги. Словом, мы тоже не сидим сложа руки и всячески наносим огневое поражение противнику, помогая пехоте продвинуться на запланированный рубеж. Ребята из пехоты действительно железные, переносят все тяготы и лишения без должной ротации и шанса на отдых, день за днём перемалывая противника, парни цепляются за малейший шанс порвать врага и рвут его вопреки всему. Будни пехотинца проходят под непрерывными артналётами и налётами различных БПЛА, в том числе "БАБЫ ЯГИ", которую хохлы недурно модернизировали, сделав её почти бесшумной. Помимо погодных условий, превративших места боёв в по сути непролазные, очень сильное влияние на нашу активность оказывают "птички", мониторя наше передвижение, и останавливая его артиллерийским огнём, при этом работают строго по пристрелянным участкам, поджидая нас на каждом труднопроходимом месте. Что имеем, - при хорошо налаженных горизонтальных связях между родами войск мы МОЖЕМ и УМЕЕМ, а те люди, кто играет в подковёрные игры в штабах, перетягивая на себя одеяло, мерясь отдельными достижениями, не достойны руководить таким количеством жизней солдат. Работаем дальше.

Очень часто стал сталкиватся с такой проблемой как инфантильность мужского населения, пришедшего вроде как добровольно защищать своё Отечество, хочу заметить, что данный вывод сделан мной не только по наблюдениям в зоне СВО, на гражданке ситуация плачевнее кратно. Если кратко, неготовность отвечать за свои поступки, полное нежелание брать на себя ответственность, отсутствие мужественности и многое другое, что было не присуще в массе мужчинам начала-середины 20 века, проявилось сейчас в безумных масштабах. Выросшие в условиях капитализма поколения растеряли многие моральные ценности и традиционные устои. То, за что было стыдно становится нормой, и такие фразы некоторых мужиков как: «я думал, что здесь(на войне) всё по-другому», «я шёл на водителя КамАЗа, а не воевать», «когда перемирие?», «у меня жена и дети, я тут лишний», - говорят сами за себя, а действия по программе 500! подтверждают дичь, которая происходит в нашем обществе, сконцентрированном на развитии эгоизма личности и личном обогащении. Для примера, к чему это приводит: так у нас на направлении существовала "аллея пятисотых", которая тупо оседала на второй линии обороны, не доходя до передка, тогда как подразделениям переднего края приходилось биться без ротации и подмоги. Догадываюсь, что позже эти ребята, избежав или сбежав с войны, выдавая себя героями, начнут присваивать чужие победы, будут растить ненависть и недовольство к власти, в своём окружении распространяя тезисы о пролитой ими крови. Совет для таких товарищей, которые нам не товарищи, лучше езжайте в Верхний Ларс, чтобы страна на вас не надеялась, а фронтовики не разочаровывались в мужском племени, видя ваши слёзы на передке, да пьяные морды в тылу. Сдвиги по восстановлению институтов давления на таких личностей в армии пошли, а на гражданке,в конце концов, пора озвучить официальную идеологию и проводить работу по устремлению к нормальным человеческим идеалам и отношениям. Не забывайте, что именно мы формируем будущее нашего Отечества и то, каким оно будет полностью зависит от наших усилий. С Днём Защитника Отечества, мужчины.

Настал вечер, задача подходила к концу, и я решаю угостить всех «гостинцем», который хранил напоследок намеренно. - Парни! Внимание! Все затихли в ожидании прилёта, но его не случилось. Секунда тревоги и вся группа вскочила, быстро накинув бронежилеты со шлемами, руки схватили автоматы.. -Тихо парни, тихо… -Баба-яга!? -нет))) В тусклом освещении окопной свечи я достал непримечательный зелёный пакет, все недоумевают, к чему было так всех тревожить.. Но оно того стоило: кусок ароматного сала с мясной прослойкой, обсыпанный пряностями, уже на ящике из-под БК. А следом чёрная ароматная буханка бородинского и лук. -Ну и ну… Нарезаем угощения, наслаждаемся вечером под прилёты кассет. Сейчас нас им не достать, а уже завтра мы будем чисты и опрятны в ПВД, но о завтрашнем дне не говорим, боимся спугнуть. Задача окончена, пора собирать рюкзак, встречать смену и организовывать выход так, чтобы быть максимально неприметным. -С Богом! В путь..

Мы все - звенья одной цепи Тема острая, да такая, что можно порезаться об её углы. Часто наши группы сталкиваются с недопониманием в стремлении наладить горизонтальные связи между подразделениями для обмена информацией и большей эффективности. В ответ на наши действия пехотные подразделения откровенно саботируют этот процесс. У каждого командира-пехотинца свои страхи и предрассудки, приводящие к нежеланию что-либо менять в работе. Вызваны они страхом рассекретить закулисье своей работы, где скелеты в шкафу уже явно не вмещаются. Думая о своей шкуре, нас либо отшивают, не давая никакой информации, либо считают шпионами генштаба и пытаются предоставить недостоверные данные. Так на одной из задач на четвёртый день(!) после установления контакта с соседями они принимают нас за агентов ГУР и, не проверив информацию у своего начальства о нашем присутствии в районе БД, решают поиграть в контрразведку. Всё чуть не закончилось плачевно, от применения оружия удержал опыт общения с неадекватными союзниками. С одной стороны такие случаи выглядят как недоразумение из-за бдительности и мер безопасности, с другой, более вероятной, предупреждением, акцией устрашения к группам СпН для сокрытия информации, в том числе преступной от разведчиков, передающих данные прямиком и без искажения НАВЕРХ. Вскрывать военные преступления не наша работа, мы занимаемся другими делами. У сухопутных войск не хватает своих «глаз»: ПТУРистов, ударных БПЛА и т.д., а самое важное информации для выполнения поставленных перед ними задач, - для этого есть мы, но определённому пехотному начальству проще утопить своё подразделение в крови на штурме, чем грамотно использовать такой инструмент как СпН.

- "Пушкарь, я Глаза приём" - "На приёме Пушкарь" - "Пушкарь, я глаза вижу 20 свиней, спускаются на юг от точки 333, идут по открытке" - "Глаза, я Пушкарь, какие у них повязки синие или жёлтые?" - "Пушкарь, я Глаз, зелёные!" - "Глаз, я Пушкарь это Ахмат?" - "Нет, это не Ахмат, форма ВСУшная, огонь, огонь!" - "Глаз, мы вам не доверяем, там точно не должно быть противника" - "Пушкарь, я Глаз они все зашли в здание по координатам X; Y, ведём бой" - "Понятно, продолжайте вести наблюдение" - "Корректировать?" - "Нет, БК нет" P.S. Прошлое лето..

Вспомнилось, как во времена Клещеевской разборки мы шли на точку запускать дрон, и на нашем пути попались кусты малины. Обстановка на третьей неделе беспрерывных боёв царила сногсшибательная, и мы были голодные как волки. Упав на колени, мы обобрали пару кустов и, оглянувшись на разрыв в 50 метрах от нас, пришли к умозаключению, что на обратном пути обязательно надо вернуться в это место) Самый часто задаваемый вопрос к союзникам: "Здравствуйте, я разведчик..... есть что пожрать?" Мы такие, какие есть👒

Год назад мы пришли на этот участок фронта, противник здесь действовал удачно, дерзко и с расчётом на быстрый успех. Его накачали боеприпасами, дронами, людьми, он не жалел снарядов, и это мы помним хорошо. Лето было в разгаре, как и сражения, происходящие в продолжающейся Бахмутской мясорубке. Высоты были утеряны, наши ошибки накапливались в снежный ком, но вопреки всему сопротивление не было сломлено, наша Армия остановила врага, так и не получившего желаемое. Прошлое лето запомнилось нехваткой всего: от коптеров до артиллерии, от глухой обороны до контрударов, было сложно физически и морально. Помню лица и слова бросавшей позиции пехоты, когда группы СпН шли вперёд, а батальоны уходили, но не долго думая возвращались, зная что мы там, одни, группы СпН по 2-3 человека на посадку или улицу. Мы дрались достойно и вместе с десантниками и пехотой отбивались по совести, общими усилиями сломили ситуацию и остановили планы противника по возможному охвату Бахмута. Зимой произошёл перелом и противник теперь оказался на нашем месте со всеми вытекающими, но отличие в том, что мы своё дело доводим до конца. Всем удачи. Победа будет за нами!

Перемирие, переговоры, конец войны... Все эти слова заполонили новостные каналы как цунами, и я не могу не отметить пагубное влияние от ожидания реализации этих терминов на солдат. Моральный дух человека, постоянно рискующего жизнью, очень шаток, когда ему с разных информационных источников говорят о мире, а командиры требуют рисковать жизнью ради целей, которые озвучиваются в разы меньше. Что это, диверсия или просто необдуманные действия информационного фронта, я не знаю. Но идти в бой людям, которые раз в год бывают в отпуске, оторваны от семьи и дома, становится на порядок тяжелее. Из-за такого рода заявлений цели становятся размыты, а непоколебимое "стоять до конца" заменяется на мысли, что всё скоро закончится, и то, что мы делаем теряет важность. Так и до солдатских комитетов не далеко, я не говорю о моральном духе армии в тыловых лагерях, которые читают данные мантры день ото дня. P.S. "Делай что должен и будь что будет, не жди подарков судьбы" и никак иначе. P.P.S.Пишу «сова», читают «крокодил». Уже не удивляет, какое огромное число людей неспособно верно вычленить смысловую нагрузку и установить причинно-следственные связи. В принципе, это объясняет симпатии к навальнистам и иже с ними.  Возвращаясь к теме, Здравый смысл и дело должны говорить нам, что мир должен наступить только с устранением угрозы нашему государству. А играть на чувствах солдат, которые и так очень долго на этой войне не надо, это сродни диверсии.

Вернулись с боевой задачи. Засадные мероприятия плавно перешли в поиск, а вся задача приобрела цель проведения рейда и доразведки местности. Сложилось впечатление, что противник бегает от нас быстрее, чем мы успеваем проделать проходы в минных полях и очищать леса от ДРГ. Очень много врага сдаётся в плен, в основном выходят по одному-два, но массовая сдача идёт, это происходит там, где ослабевает контроль над ВСУ со стороны национально настроенных подразделений таких как «Айдар», «Кракен» и подобных им. Результат нашей работы более чем удовлетворительный, минус расчёт БПЛА противника и ещё немало рабочих мелочей дают нам чувство завершённости задачи. Дойдя до канала "Северский Донец-Донбасс", расширяем зону контроля, жара не позволяет быстро перемещаться вперёд, наладить снабжение водой очень затруднительно, но, несмотря на все трудности, наша армия идёт вперёд и перемалывает врага.

Чем дальше фронт, тем больше дерзости на постах от ВПшников в тылу, отборных, здоровых как быки, молодых, дерзких. Вот бы из таких создавать штурмовые подразделения, представьте их потенциал, если они смеют дерзко вести себя со спецназом, устраивая пострелушки в воздух из-за опечатки в БРке. Помнится, в начале войны все бились с врагом сообща и никак не против друг друга, было уважение и чувство общего долга, ВП были в окопах также как и мы, а в тылу никто не позволял себе гнуть пальцы. Почему же сейчас возникла данная ситуация, может быть снова надо прогнать вновь сформированные подразделения ВП через передок? ИБД - имитация бурной деятельности

Котофей по кличке Бахмут растёт у нас на глазах, от задачи к задаче превращаясь в Бахмутского льва. Нет, мы его не таскаем с собой на выходы, а изредка приходим в гости к нашим союзникам, где он собственно и проживает. Животные лечат души бойцов после тяжёлых будней, с ними уютнее и на отдыхе обстановка становится близка к домашней. Погладил кота и ПТСР тебе не грозит😎

В текущих реалиях полномасштабных боевых действий тема крайне насущная. Каждый прилет, зависшая "птичка" и пролетевшая даже в паре метров пуля — источники стресса, который в негативном варианте вполне может вогнать бойца в ступор, дезориентировать, заставить потерять контроль над ситуацией. Решительно необходимо в критический момент уметь совладать с собой, погасить эмоции и сохранить "холодную голову". Сей навык — ключевой, наравне с базовой огневой и тактической подготовкой,  необходимый не только для бойцов специальных подразделений, а для всех и каждого: от водителя и пехотинца до генерала в штабе, ибо потерявший контроль отличник боевой подготовки не просто снижает свою эффективность до нуля, но и может создать непреодолимые препятствия для работы бойцов своего же подразделения. Намедни в рамках выполнения боевой задачи по зачистке территории, встретился блиндаж, не обозначенный на карте как союзный. При заходе на досмотр и попытке взять противника в клещи, по нам был открыт неприцельный огонь, который прекратился сразу же, как в ответ огонь открыли мы. Боец в блиндаже элементарно не справился с эмоциями, вместо прицельного огня просто дал очередь "вникуда", а услышав выстрелы в ответ, — бросил оружие. Яркий пример вышеописанного. Чуть больше самоконтроля с его стороны, и группа понесла бы потери, но, благо, фортуна любит смелых. Солдат оказался союзником, но проблема практически полного отсутствия взаимодействия между подразделениями на третий год войны — вопрос не этой заметки.

Многие помнят те события не понаслышке, именно тогда люди узнали, что, несмотря на всё «реформаторство», наша армия способна на более чем впечатляющие действия. Операция готовилась скрытно и проведена так стремительно, что мы сами были удивлены слаженности всех ведомств. Историю этого славного похода я пересказывать не буду, проще посмотреть документальный фильм или прочесть о тех событиях. Вместо этого я хочу поделиться с вами одним эпизодом, который поможет понять, чем мы занимались и что чувствовали после референдума. *** Моё подразделение прибыло на полуостров одним из первых и было в самой гуще событий. В то время нашим командиром был незаурядный человек, который научил меня многому как собственным примером, так и собственными ошибками. Не менее важно, он научил меня работать с личным составом в сжатые сроки, за что я ему искренне благодарен. Не все события происходили без приключений и выученных уроков, об одном из них сейчас пойдёт речь. Во время референдума нас направили в составе боевой группы войск для защиты новой границы от провокационных действий со стороны т. н. армии Украины. Мы все ждали отмашку и переход к более активным действиям. На нашу разведроту был выделен участок границы протяжённостью около 10 км. Местность, как и большая часть Крыма, была плоской равниной с низкорослой растительностью, над бескрайними полями возвышались лишь насыпи с тригопунктами, а впереди был залив, разделявший нас от косы, резавшей море с севера на юг. Посты выставлялись повзводно на удалении достаточном (около 2–3 км) для того, чтобы соседний взвод мог оказать незамедлительную помощь другому. Началось строительство лагеря и создание укреплений, которые продолжались около двух месяцев, при этом главная наша работа не оставалась без внимания, наблюдение велось круглосуточно и беспрерывно, экипажи боевых машин за два дня закопали и замаскировали «бэхи», неся дежурство и сутками находясь в БМД. Отношение солдат к службе было очень серьёзным, более опытные передавали настрой молодёжи, свежи были воспоминания у тех, кто принимал участие в войне 08.08.08, многие прошли через командировки Северного Кавказа. За неделю наш взвод организовал полноценный ВОП (взводный опорный пункт), все посты были круглосуточными, а ночью выставлялась снайперская пара для усиления. В то время мы и думать не могли о том, что есть такое чудо, как тепловизор, поэтому наблюдение велось через старенькие ночники и ночные бинокли, их было ровно по одному на пару. Лагерь мы подготовили очень серьёзно, изрыв траншеями более сотни метров и подготовив запасные позиции для боевых машин, командир роты требовал жёстко и постоянно напоминал нам, что мы не должны жалеть ни себя, ни личный состав. В то время я был только что назначен командиром отделения, и помимо нескольких солдат-срочников, которые были с нами с самого начала, мне приходилось командовать дядьками, которые по опыту уж точно были на голову выше меня. Парни помогали мне, не спорили по мелочам и делились своим опытом, видя во мне потенциал, в свою очередь я не зазнавался и работал наравне со всеми. Всё это происходило на фоне того, что ни командира взвода, ни его зама с нами не было... Кстати, да, с нами действительно были срочники, никто из них не отказался ехать выполнять боевые задачи. Парни были преисполнены духом службы в разведке и ВДВ, львы. До сих пор вспоминаю то время, когда «сроки» действительно что-то могли. ВОП Связь между ВОПами и техникой была стабильной и налажена качественно, с двумя параллельно работающими каналами и световыми сигналами, для внутренней связи между постами использовали «тапики». Жит-быт был устроен на высшем уровне, без излишков, но по-армейски хорошо. Спали мы в палатке, закопанной на метр в землю, доски были в дефиците, и мы обходились без нар, ели мы в уютном блиндаже-столовой, а пищу нам привозила подгруппа обеспечения в термосах, нам тогда этого хватало более чем. Так шло время, дежурства, учебные и ложные тревоги превратили нашу жизнь в рутину, день ото дня мы несли дежурство и пытались найти укрытие от вездесущего степного ветра, радовало одно — весна и наступающее тепло.   Постепенно командиром роты была введена в практику зарядка, на которую он, бывало, приезжал и расспрашивал меня за моральное и физическое состояние бойцов. Однако были и отдельные вопросы, касающиеся обороны, расчётов и оповещения, в которых он пытался найти лазейку, чтобы меня подловить, и, скажу честно, в 1/4 случаев у него это получалось. Полученные замечания немедленно исправлялись и переосмысливались, рутина не позволяла нам расслабляться.   Мы, как коллектив, очень сдружились, если кто-то чувствовал себя плохо, то товарищи с лёгкостью заменяли его на дежурстве. Но самое важное, что тогда ни у кого из нас не было ни сотовой связи, ни тем более смартфонов, хотя парочка была, но мы их использовали как общее радио или собирались вечером за кружкой чая для просмотра фильмов, которые нам через «шарик» скидывали парни из обеспечения. В ходу были карты и шахматы, про спорт мы тоже не забывали, и перед палаткой в первые дни были вкопаны брёвна с перекладиной. Бывало, что мы что-то горячо обсуждали, комментировали последние новости и высказывали каждый своё мнение по поводу происходящего. Информационный фронт был разнообразный, поэтому было откуда черпать информацию. Особую атмосферу нашему лагерю придавали вертушки, проносящиеся над нами ежедневно во время зарядки, пара «крокодилов» выбрала наш ВОП за ориентир. Мы, как и они, каждое утро приветствовали друг друга. А когда по каким-то причинам вертушек не было, начинались различные теории и волнения, но, к счастью, они возвращались раньше, чем кто-либо успевал по-настоящему за них переживать. Наблюдатель Ночью меня будит один из снайперов, я гляжу на часы и понимаю, что до проверки постов ещё целых 30 минут. Боже целых тридцать минут сна, роскошь которой меня лишили, но не всё так однозначно. Прихожу в себя и прошу продолжить доклад из которого следовало, что в приборы ночного видения снайперская пара обнаружила куст, который на дальности 500-600 м стоял посреди поля, но до этой ночи куста там не было. У парней было сомнение и они могли что-то спутать, ведь видимость была плохой и усталость давала о себе знать. Но подняв схемы местности из планшета мы поняли, что ошибки быть не может. Подняв одного из бойцов, оставил его на радиостанции в палатке, все проснулись и ждали указаний, был определён резерв, сам же вышел по связи на все посты с приказом усилить бдительность, а экипаж второй боевой машины скрытно отправил в бэху. Служба в ночное время проходила очень строго, светомаскировка соблюдалась на высшем уровне, но курить или пить чай из термосов  разрешалось, но только лишь по одному и в закрытом для этого месте. Прибыв на пост, расспросил об изменениях на других секторах, но всё было тихо, кроме того что куст раз в час опускался, а затем поднимался, при этом его движение было очень плавным и медленным. Всё это выглядело очень загадочно и мысли о наблюдателе косвенно подтвердились ещё в палатке, но на посту они обрели железобетонный характер. Немедленно последовал доклад командиру роты. На то время мы понимали, что "скоро всё начнётся всерьёз" и эта ситуация с предполагаемым наблюдателем нам это напомнила. Чтобы не вскрывать свои огневые точки где стояли бэхи мы не стали наводить суету и просто находились в готовности, в свою очередь командир роты поднял отделение первого взвода и посадив его на бэху выехал в указанный квадрат, а так как на наших БМД были очень паршивые ночники, в которых видно только свет от фонарей и луну, даже с подсветкой инфракрасного прожектора, то включили обычный поисковый. На горизонте вспыхнуло зарево света и куст резко опустился, да, точно человек подумали мы, но даже при необходимости с винтовками СВД и теми прицелами, что были мы не в силах вести нормальную стрельбу. Но в то время  не было ни КТО, ни какой-либо другой операции. БМД подъезжало к нашей точке наблюдения и мы пристально следили, как машина рысщет в поле, после досмотра квадрата никого обнаружено не было, и командир роты приехал ко мне разузнать подробности. Скажу прямо, настроен он был скептически и, расспросив снайперов и меня, запустил три осветительные ракеты, означавшие отбой тревоге. Я снял усиление с постов, мысли о том, что кто-то осмелится подойти к нам на дистанцию выстрела сегодня ночью была минимальна после такой суеты. Занавес Как начало светать, я с двумя разведчиками вышли по земляной дороге по направлению вчерашней цели, и мы без удивления обнаружили две хорошо подготовленные лёжки и следы ботинок, отпечатанных на сухом степном грунте. Сделав снимки обнаруженных находок с дистанции, мы приступили к инженерной разведке и прокладыванию маршрута к одной из них, но кроме старых немецких гильз ничего не нашли. Подняв шарф-сетку, мы двинулись в обратном направлении, доложили командованию и перешли к активному анализу слабых мест нашего ВОПа. Более всего нас волновала возможность высадки десанта на катерах, а также применение боевых пловцов в качестве ДРГ. Хапнув стресса, мы понимали, с кем столкнулись, это уже были не местные крымские татары, которые нас, мягко говоря, недолюбливали и «срисовывали» наши пути снабжения и расположения войск, а вполне себе подготовленные в профессиональном плане наблюдатели. Вопрос стоял только в том, что удалось им обнаружить и какие меры предпринять. Переместив бэхи на запасные позиции, мы перенесли и посты наблюдения, и это дало свои плоды...   На той неделе от нас уезжали последние срочники, которые были с ротой, дембель был неизбежен, а на их место привезли молодых контрактников, которые с пылу, с жару заступили на посты с наиболее подготовленными бойцами. Так в одну из ночей случилась тревога не менее напряжённая, чем первая. На фоне происходивших до этого событий всё было логично, но на этот раз враг приближался со стороны залива. Срочно прибыв на пост, я провёл проверку данных и... ничего и никого не обнаружил. Лодки исчезли? - спросил я. Бойцы с недоумением посмотрели на меня, желая уловить в темноте мой тяжёлый взгляд, и начали доказывать, что было движение лодок по волнам в количестве 2–3 штук. Уточнив, с какого места они их наблюдали, я понял, что никаких лодок не было, а были лишь мыши, прыгавшие на широком бруствере, когда ночной бинокль упирали о землю. Сразу был дан отбой тревоги. Парней я не ругал, а похвалил за проявленную бдительность и  объяснил, как необходимо вести наблюдение, чтобы не допускать ложных данных, ведь человеческий разум всегда дополняет недостающие детали, особенно когда мы напряженно ждем неприятеля. Этот опыт оказался очень полезен мне в будущем, особенно после позорного политического договорняка с последующим оставлением правого берега Днепра. На следующее утро я узнал, что через неделю нас меняет парашютно-десантный батальон, прибывший в Крым для ротации находящихся здесь подразделений полка. Уже вскоре этим пытался воспользоваться наш оппонент и прощупать бдительность смены. Но это была уже не наша история, скажу только, что наши наработки и совершенный, на наш взгляд, ВОП позволили вовремя обнаружить и разрядить пол БК бэх по лодкам с десантом, которые плыли не пойми с какими целями на НАШ БЕРЕГ КРЫМА.

Кредиты на графику, картинки:
open_book.png:
    Downloaded from: http://www.clker.com/clipart-open-book.html
    Shared by: OCAL 26-Mar-08
    Profile: http://www.clker.com/profile-1068.html
    Web site: http://www.openclipart.org
closed_book.png
    Drawn by: CrazyTerabyte / Denilson Figueiredo de Sá
    Homepage: http://my.opera.com/CrazyTerabyte/blog/
    Profile: http://openclipart.org/user-detail/CrazyTerabyte
    Downloaded from: http://openclipart.org/detail/9358/book-by-crazyterabyte
    Created: 2007-12-03 18:49:27
    Description: A simple SVG book based on a drawing made on Gimp by Sam Switzer.